Вот она, суть человека: воспринимать мир чувствами, управлять им - чувствами, с помощью чувств населять его богами - следовательно, всеми чувствами ненавидеть разум, который пытается в абсолютизации чувств увидеть некую закономерность. Человек чувствующий (душевный, психологический) ненавидит человека размышляющего (разумного), ибо второй портит все праздники, отраду и смысл жизни бессмысленного существования.
Все ненавидят меня.
И простые люди-человеки, черт возьми, правы, как всегда бывает права природа, грубо и бесхитростно. Иначе они не умеют. Иначе душа не живет. Этот праздник, как и праздник вообще, нужен и разумным - именно как праздник души, а не личности. Привилегия личности - это не привилегия перестать быть человеком, а привилегия дифференцировать проявления человека. Праздник отменить невозможно, ибо это всегда праздник жизни; можно по-разному к нему относиться.
С Праздником всех, а также и себя!
Блю-юз, пли-из...
Вообще эта новогодняя ночь оказалась на удивление плодотворной в поэтическом отношении. Сначала я отправил Вере 8М8-ску: «Поздравляю со светлым будущим. С новым счастьем! Стих по случаю.
Я тебя люблю, как тысяча чертей.
Представляешь, сколько мы б сделали детей?!
Смешно, правда?»
Вера не откликнулась.
Наверное, не смогла. Была занята приготовлением салатов.
Я затосковал, несколько раз посмотрел казнь Саддама, заснятую на пленку и показанную всем людям доброй воли по всем телевизионным каналам прямо под Новый год (иногда возникало впечатление, что вешают Санта Клауса - то ли потому, что Хуссейн был похож на славного Деда Мороза, то ли оттого, что кадры с Дедом Морозом и Снегурочкой набегали на кадры казни через повешение), и написал еще одно стихотворение:
Люблю тебя, как дикий кот.
Вот.
А еще люблю я мед.
Вот.
Нет. Совсем наоборот:
Я сначала съем свой мед,
А потом люблю, как кот.
Вот.
Но оправлять сей опус не стал. Кому? По адресу: Вселенная, моей любимой, до востребования?
Это были стихи себе, любимому, в свой личный альбом.
Прошла неделя.
От Веры не было вестей.
Мне стало ясно, что в последний наш вечер в прошлом году что-то произошло. Стало ясно, что угасание наших отношений - вопрос решенный. Для таких вопросов, списанных в утиль, существует формула: это всего лишь дело времени.
«Угасания наших отношений», сказал я, но не моего чувства.
Хотя это уже не имело к нам с Верой никакого отношения.
Когда ей стало ясно, что мне стала ясна перспектива наших отношений и я принял все как должное, она позвонила. Разговор был бессодержательным. Беспредметным. Сам факт такого разговора говорил о том, что нам не о чем говорить.
