- Нет.
- Догадываетесь?
Откровенно говоря, в голове моей, лихорадочно перебиравшей варианты, не обнаружилось ничего, достойного внимания. Но я знал за собой один грешок: я часто не замечал очевидного. То, что у всех под носом, на виду, я как-то нелепо не принимал в расчет. Например: почему в вуз поступали бездари и тупицы? Оказывается потому, что кто-то брал взятки. Это же элементарно. Мне бы вовремя сообразить и быть поосторожнее с намеками. Судьба была бы другой. Вот почему я сосредоточился на версиях самых прозаичных и обыденных. Провинившаяся студентка? Для студентки женщина была слишком зрелой, что ли. Берут на моеместо? Тогда зачем кричать на новобранку? Ах, да, вместо меня уже рекрутировали Седлуху. (Тут я мысленно поздравил этого очкарика с рыбьей кровью, ото всей души желая творческих успехов его куцым мозгам.) Преступление, опять же, какое-то затеивается.
- Не догадываюсь, - сказал я, готовясь услышать в ответ нечто обескураживающее своей простотой.
- Это моя невестка.
Как я сразу не догадался! Будда-свекровь: это ведь чудовищный триллер по своему креативному потенциалу.
- Лев Львович, - представился я женщине.
- Светлана, - ответила она, и по ее уверенному и спокойному ответу я понял, что кобра вполне могла быть и жертвой в этой неоднозначной ситуации.
- О каком преступлении вы говорили, Лариса Георгиевна? - начал я свое невинное расследование.
- Я сегодня повешусь, - ответила Будда, - и всему виной будет вот эта... шлюха, - она указала на свою собеседницу. - А вы подтвердите, что это она толкнула меня на самоубийство.
- Я не шлюха, если вам это интересно, - обратилась ко мне Светлана. - Что касается повешусь, не повешусь... Давно пора бы, Лариса Георгиевна. Лет десять уже это слышу. Только я здесь не при чем. Вы сами себя в петлю загнали. Это вы сделали своего сына инвалидом! Вы и никто другой! По вашей вине Сережа здоровье потерял. А теперь вы, чувствуя себя виноватой, хотите сделать виноватым его. Это для вас единственный способ удержать сына, чтобы и дальше манипулировать им. Вот вы и клевещите на меня, вырывая своего сына из рук «развратной» женщины. Я такая же развратная, как вы - святая. Вы только о себе думаете! Для вас никого не существует в этом мире. Поэтому и муж от вас ушел. Как он только не умер после первой же встречи с вами, не понимаю... Вокруг вас одно пепелище. Вы хотите заполучить сына, чтобы погубить его!
В этот момент мне захотелось зааплодировать. Мой монолог был просто жалкой ролью второго плана по сравнению с этой пламенной импровизацией героини.
