Когда-то Линда мечтала получить и свою, персональную звезду, но те времена давно канули в Лету.
Впрочем, она утешала себя тем, что Фрэнку Синатре тоже не слишком повезло. Давным-давно, когда Торговая палата Голливуда вознамерилась впечатать в тротуар звезду с его именем, какие-то умники выбрали для этого не Голливудский бульвар, а Вайн-стрит. Возможно, они думали, что люди с бульвара будут приходить туда фотографироваться. План, если он заключался именно в этом, не сработал. Фрэнк оказался в одиночестве, причем в таком месте, куда туристы почти и не заглядывали. Звезда попала на пешеходный переход между двумя автомобильными стоянками, по соседству с административным зданием, войти в которое можно лишь в том случае, если вы сумеете убедить охранника отпереть дверь.
Гарри уже дожидался ее в баре «Македонии». Восседая на высоком табурете, он вел оживленную дискуссию с каким-то интеллектуалом в очках и клетчатом твидовом пиджаке. Судя по экспрессивности жестов и громкому голосу, ее бывший успел пропустить не один стаканчик мартини с водкой.
Остановившись в паре шагов от стойки, Линда прислушалась. Гарри как раз сел на своего любимого конька и не собирался с него слезать.
— Нет-нет, вы ошибаетесь. — Он покачал пальцем перед носом собеседника. — Проблема не в режиссерах и не в отсутствии сценариев. Проблема в обществе, которое не готово принимать серьезное, настоящее кино. Америка превратилась в страну вегетарианцев и испортила желудок. Она посадила себя на диету и уже не способна переваривать настоящее, с кровью мясо. Нет, она не способна даже жевать его!
— Но разве у нас никто не снимает настоящее кино? — попытался возразить очкастый. — И разве не режиссеры и продюсеры навязали стране и миру ту самую диету, о которой вы говорите? Разве не они…
— Разумеется! — перебил собеседника Гарри. — И они тоже! Мы построили общество потребления, а неизменным следствием главенства принципа потребления является массовое производство. Хот-доги и гамбургеры, стандартные фигуры и жвачка вместо искусства. Если так пойдет и дальше…
Боже мой, с горечью подумала Линда, он же ничуть не изменился за все эти годы. Те же темы, те же доводы, те же примеры. А ведь когда-то именно такие речи впервые привлекли ее внимание к Гарри, выступившему в качестве одного из сопродюсеров «Снов наяву». Когда это было? В другой жизни.
Впрочем, предаваться воспоминаниям ушедшей молодости и ронять слезы умиления она вовсе не собиралась. Только не сегодня, когда ее зачислили в разряд «бывших». Сейчас ее переполняли злость и возмущение.
