– А там, на небе, она тоже меня любит? – не отступалась я.
Папа долго молчал и ответил:
– Неба нет.
Я смотрела на него в ужасе.
– Как это нет, ведь я вижу, что оно есть, что на нем тучки.
– Тучи – это атмосферное явление, наша Земля – часть космоса.
– Где же в таком случае мама сейчас? – допытывалась я.
– Мамы нет нигде, – ответил он.
Я убежала с плачем и забилась в угол за шкаф, моя сестра Зося вытащила меня оттуда.
– Ты чего распустила нюни? – спросила она.
– Потому что папа говорит, что нет неба… и нашей мамы тоже нет.
– Для тех, кто не верит, нет, а для тех, кто верит, есть.
Это меня немного успокоило.
– А если я верю, то наша мама есть там, на небе?
– Ясное дело, – ответила моя сестра.
Что я думаю об этом сейчас? Верю ли я в небо и в присутствие там мамы? Не знаю… Но я считаю себя католичкой, меня крестили, главным образом благодаря маме, которая была верующей. А значит, может, она действительно находится на каком-нибудь небе. Она как будто бы была очень хорошим человеком, помогала другим. Во время войны в нашем доме располагался госпиталь для раненых солдат, а после Варшавского восстания в нем нашли пристанище много семей, которые бежали из горящего города. Была такая теснота, что не пройдешь между спящими на полу людьми. За домом, в саду, стоял котел, и из него раздавали суп. Мама распорядилась, чтобы никому, кто придет голодный, ни в коем случае не отказывали в тарелке похлебки. Так мне рассказывала обо этом пани Анеля, домработница, которая была у родителей еще до войны, а потом, после смерти мамы, занималась мной, потому что Зося была тогда уже взрослой. Она училась в медицинском институте.
– Пани профессорша была воплощенным ангелом, а то и святой, – повторяла Анеля при каждом удобном
случае, вознося очи горе. Должно быть, она тоже верила в небо.
Рождество в нашем доме всегда такое грустное, хотя в углу комнаты стоит красиво наряженная елка, а на столе – все самое вкусное. Это благодаря Зосе, которая всегда знала, где можно заказать заливного карпа и настоящие домашние пироги. Но в доме не пахнет праздниками, как у других. Ничто на кухне не варится и не печется, а лишь подогревается готовая еда из кулинарии. И за столом нас слишком мало, а кроме того, папа не хочет преломлять облатку [41] .
– Ну зачем ты становишься в позу? – Зося выражает свое недовольство папе.
– Это не поза, таковы мои принципы, – отвечает он.
– У тебя маленькая дочь, которая может не понять твоих принципов!
