«Спасибо, я предпочитаю Конрада».
«Ты опять читаешь Конрада? – удивилась моя сестра. – Может, переключишься хотя бы на Рота [34] , замечательный писатель и не старье».
«Конрад тоже, в нашей библиотеке его книги зачитаны до дыр».
«И кто же его так читает, твои подопечные?»
Лилька сидела напротив меня и смотрела в окно. Наверное, готовилась произнести речь перед Ежи Бараном, и мне предстояло стать немым свидетелем.
«Ты не смей раскрывать рта, что бы там ни случилось», – наставляла меня сестра.
«А что может случиться? Надо думать, вы не подеретесь».
«Не помешало бы его хорошенько поколотить, – ответила она, – но здесь надо действовать дипломатично, надо его перехитрить».
«Это может быть очень трудно – быть хитрее других, это его профессия», – усомнилась я.
«Моя тоже».
Лилька замолчала и стала смотреть в окно. Но эта ее болтливость свидетельствовала о том, что она тоже нервничала перед встречей с паном Б.
Мы опаздывали, поэтому почти бежали по улице варшавского Мокотова. Вокруг красивые старые виллы. На одной из них табличка: «Ежи Баран. Юридическая консультация».
«Следовало бы написать: „Контора Обманщика Всех Времен“», – заметила Лилька.
«Тогда ни одна собака сюда бы не пришла», – ответила я.
«Наоборот, выстраивались бы очереди, эх ты, святая простота!»
Мы поднялись на третий этаж.
Пан юрисконсульт сидел, развалившись, за столом, который когда-то принадлежал нашему дедушке.
«Что я могу для вас сделать?» – спросил он, когда мы заняли места напротив него.
«Освободить нашу виллу!» – выпалила Лилька.
Улыбка не сходила с его лица.
«Я хотел бы обратить ваше внимание, что это моя вилла».
«Вы выманили ее обманом у влюбленной в вас женщины! Я не стану говорить, как это называется, дабы пощадить слух присутствующих».
«Это ваше личное мнение. Я придерживаюсь иного».
«А можно его узнать?» – ледяным тоном спросила моя сестра.
«Разумеется. Все было сделано в соответствии с законом, обе стороны заявили, что не имеют друг к другу никаких претензий».
«И вы, и я хорошо знаем, как это было! – не отступалась Лилька. – Если бы вы были порядочным человеком, то не согласились бы на такую дарственную, потому что другая сторона была слабее и до такой степени эмоционально зависима от вас, что отдала бы вам все, что у нее есть, если бы мы с сестрой не запротестовали. К сожалению, мы сделали это слишком поздно».
«Это также ваше личное мнение».
«Дорогой пан юрисконсульт, – сказала Лилька на этот раз сладким тоном, – оставим эту словесную перепалку. Вы готовы возместить потери, какие понесла из-за вас наша мама? Если нет, то мы встретимся в суде».
