АнтиПринц | страница 22



Хреновая, кстати, актриса.

По крайней мере, с моей матерью, сестрой, всеми

бывшими любовницами (знавшими о моем

материальном положении) ей уж точно не тягаться.

– Это божественно!

Лучше я промолчу.

66

Говорят, оперу понимают только люди с тонким

вкусом. Что ж, пусть я буду плебеем. Мне плевать, кто

и кем меня считает. Да и ты...считай, кем хочешь. Я

лучше знаю, есть у меня вкус или нет.

Но каждый упрек, словно кусочек острого стекла –

прямо в сердце. Как заноза. Мелкая, колючая,

беспокойная. Мне неприятно слышать твои упреки.

Мне не хочется спускаться с того пьедестала, на

который ты меня вознесла и где я так уютно

пригрелся.

– Adio – o – o – o – o – o... – несется стон – всхлип над

залом. Морщусь.

Ненавижу слово "Прощай...".

***

...Да что ты знаешь о жизни? Ты, маленькое наивное

создание? Это сейчас тебе кажется, что пора творить,

мчаться куда – то, ощущать ветер, хлещущий по

щекам.

Море энергии. Море амбициозных молодых планов.

А мне всего 27, и я уже "старый". Смешно. Очень.

В мои 27 пришел опыт. Которого еще недостаточно.

67

В мои 27 пришло признание. Я работал с 14 лет.

Ты в это время еще в куклы играла.

Я знаю, как сделать деньги из воздуха, имея только

идею и краткий план. Ты кипишь идеями, но ни одну из

них в жизнь так еще и не воплотила.

У меня полно денег, у тебя в карманах гуляет ветер.

У тебя вся жизнь впереди, а мне? Думаешь, пора

ставить точку? Застрелиться или повеситься?

Или лучше разогнать свой "Астон" до 250 км/ч, и

влететь в бетонное ограждение? По – твоему, я пожил

достаточно, и мне пора ставить точку?

А я не хочу, знаешь.

Я только на одну ступень выше. Чуть старше. Еще

полон сил. Есть еще желания. Не такие дикие, как у

тебя. Обычные, вполне приземленные.

И я живу – как умею.

А что делаешь ты? Какой след оставишь после себя?

Или так и промчишься через все эти годы, ни на

минуту не останавливаясь, не задумываясь о конечной

цели?...

68

***

...Дождь. Тихо, сыро, темно. Пасмурно. Много слов –

бесполезных, ничего не значащих. Опять сижу на

подоконнике, сжимая в побелевших от напряжения

пальцах почти докуренную сигарету. Которую по

счету? Сейчас даже и не вспомню.

...Хрупкая, маленькая, неживая.

Белая, холодная, такая одинокая...

Я всей душой (если она у меня есть...)рвусь к

оставленной в темной далекой комнате девочке.