Есть в нашем городе одна-единственная улица, не похожая ни на какие другие. Её хорошо показывать приезжим. Каждый раз, идя по ней, невольно разгадываешь какой-то секрет, скрытый в этом странном пространстве, но тотчас забываешь, свернув на круглую площадь, — бывшую Чернышёву, а теперь Ломоносова. Это улица Зодчего Росси.
Как короткий вздох, как единый шаг —
Уж прошёл давно, а всё звон в ушах.
Словно в залу дверь, словно ряд свечей,
Фортепьяно трель, акварель ночей.
Как тебя я жду. Ты по ней приди.
Поцелуй на ней — как разрыв в груди.
Как скрипичный стон через сердца стук,
Как вокзальный сон про свою мечту.
Как осенний лист на скамье лежит,
Как больной флейтист вспоминает жизнь…
Как короткий вздох, как единый шаг,
Уж прошёл давно, а всё звон в ушах.
В. Васильев
Только чужой произносит название улиц Петербурга безразлично. Но у петербуржца, ленинградца при слове «Литейный», «Садовая», «Пушкарская», «Литовский» — где бы он ни находился — сердце забьётся особенно. Какое движение души, освещение дня и время года должны совпасть, соединиться, чтобы возник образ улицы, её душа и характер?
Разъезжей улицы развязность,
Торцы, прилавки, кутерьма,
её купеческая праздность,
её доходные дома.
И. Бродский
А ведь ещё мы отличаем петербургскую улицу в белую летнюю ночь от улицы зимней или осенней:
Какая тайна в городских домах
И в повороте улицы внезапном;
Когда наступит в сумерках зима,
И город расплывётся в светлых пятнах
Её мазков, — белёшенька-бела
Проступит улица…
Вечерние улицы Петербурга с убегающими цепочками фонарей погружаются в лиловый сумрак. По-другому звучат шаги, по-другому движутся тени, зажигаются окна в домах… Есть в городе улица нашей любви и улица утраты.
На Пестеля дважды меня приводила любовь.
Но так безнадёжна была она и безответна,
Что я не найду для неё утешающих слов,
А если их ставлю, то только для рифмы и метра.
И. Моисеева
И конечно, мы бережем в памяти улицу нашего детства, её приметы, её звучание:
На Расстанной было детство,
Голубятня по соседству
Звон трамвая, звон посуды,
Игры в прятки и простуды…
Петербургские улицы… Они меняются во времени; какие-то медленно и малозаметно, какие-то стремительно, до неузнаваемости. И только одна остаётся неизменной — Невский проспект! Устремившись в бесконечность, подхватывая на лету своих прохожих, пережив не единожды холод, голод и разруху, он всё тот же великолепный лгун и соблазнитель — Невский проспект. Строки, написанные о нём более ста лет назад, не устарели и теперь, в конце XX века. Ещё раз:
