Повесть Гюнтера Рюкера «Хильда, служанка» тоже о взрослении. Глазами пятнадцатилетнего подростка видится непростой мир накануне второй мировой войны, начинающийся победный марш нацистских кованых сапог по Европе, раздавленные и разбитые человеческие судьбы, трагедии состоятельности и несостоятельности личности перед лицом обретающего силу и вытравляющего человечность фашизма, первые жертвы, первые герои, не склонившие головы и поплатившиеся за это жизнью, первые трусы и предатели, первые оборотни и просто обыкновенные подлецы. Все схватывает внимательный взгляд пятнадцатилетнего подростка, все пропускается через его взрослеющую душу, и в горниле этом чужих доблестей и несовершенств, слабостей и стойкости, доброты и равнодушия, отразившихся в его сознании, выплавляется собственная личность, и хочется верить, что из него, говоря словами Ф. М. Достоевского, «возможно, получится человек хороший». Должен получиться.
Несколько особняком стоит в сборнике повесть Хельги Кёнигсдорф «Непочтительное общение», но и она о том же — о честности перед собой, о человечности, об ответственности людей науки за будущие пути развития мира. Проникнутая такой искренней болью, несущая обостренное трагической судьбой героини, отчетливое и резкое, контрастное восприятие мира, повесть писательницы апеллирует все же не к чувствам, она апеллирует к разуму, к разуму сегодняшнего поколения, несущего груз ответственности перед поколениями будущего.
Даже из столь краткого анализа видно, что все семь повестей, составивших данную книгу, пронизаны единой нитью и посвящены одной теме — проблеме личности, проблеме ее становления, воспитания разума и души. Постановка личностных проблем, внимание к каждому отдельному человеку, к его судьбе, к его внутреннему миру свидетельствуют о зрелости общества. Тревога за будущее человечности, боязнь «оскудения души», утверждение доброты и честности, ответственность перед другими и собой свидетельствуют о зрелости литературы. Что ж, зрелое социалистическое общество Германской Демократической Республики имеет по-настоящему зрелую литературу. В этом читатель убедится еще раз, прочитав предлагаемую книгу.
Н. Литвинец
Эрвин Штритматтер
ЗЕЛЕНЫЙ ИЮНЬ
©Перевод. С. Фридлянд
Подошел конец войны, конец второй войны, которую мне довелось пережить на моем веку. Лично я, подделав документы, еще за пять месяцев до конца войны сам себя уволил с военной службы. Я облачился в гражданскую одежду, которую целый год протаскал в своем рюкзаке горного егеря, и живу теперь у немецкой крестьянки, в Богемии, когда тайно, а когда и явно, смотря по обстоятельствам. Я принадлежу к числу тех, кто водружал белый флаг на колокольне, когда подошли американцы. Когда еще раз вернулись немцы и сорвали с колокольни белый флаг, крестьянка спрятала меня за буртами свеклы. А когда немцы отступили, мы снова пристроили белый флаг на колокольне, и в деревню вошли американцы. Тем самым я принимал участие в ряде сугубо негероических поступков, а совершал я их неподалеку от Оберплана, в той местности, где проживал небезызвестный основоположник Бертль
