— Перед рассветом, — вспоминал Цыганков, — Марс находился слева от направления нашего движения. А мы шли прямо на хутор. Значит, ночью будем опять держаться этого курса.
Усталые и голодные, они уснули тут же, возле родника.
Проснувшись, но еще не открыв глаза, Иван почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он разомкнул веки и увидел над собой трех фашистов с котелками. Они молча разглядывали подростков.
Иван вскочил, толкнул спящего Кошелева. Тот проснулся, сел и сжался в комок, каждую секунду готовый к прыжку.
— Боковские мы, — затараторил Иван, вспомнив наставления лейтенанта. — Домой с братом пробираемся. Ферштеен?
Рослый гитлеровец с какими-то нашивками на рукаве отрицательно покачал головой. Потом он похлопал ребят по карманам, ничего не обнаружил и что-то сказал двум другим солдатам.
Фашисты опустили котелки в родник, и Цыганков понял, что солдаты появились здесь, в овраге, вовсе не потому, что искали кого-то. Они, видно, часто ходили сюда за водой, вон даже тропинку наверх протоптали. А они, разведчики, тоже хороши. Не могли заранее сообразить это и уснули, как сурки, возле тропинки, словно другого, более подходящего места не было.
«Ничего, — утешал себя Цыганков, — в следующий раз умнее будем».
И тут же он подумал о том, что этого «следующего раза» может и не быть. Приведут сейчас их к начальству, а там скажут: «Ага, это те самые, кто нашего часового ночью убил. Расстрелять их». А то еще пытать начнут. Ну и пусть пытают. Все равно ничего не выведают. Боковские мы, домой идем — и никаких гвоздей!
Немцы повели их из оврага наверх.
— Отвечать, как Иван Васильевич учил, — шепнул Цыганков товарищу.
В километре от оврага была небольшая роща, которую ночью разведчики не заметили. В ней располагалась вражеская рота, как на глазок определил Иван. Дальше, за рощей, виднелся маленький — дворов в двадцать — хуторок. Там размещался штаб какой-то части, куда и доставили двух пленников.
Офицер с большой родинкой на лбу сразу приступил к допросу:
— Кто вы есть?
— Боковские мы, — посыпал Цыганков заученные фразы. — Ходили к родичам в Ложки. Стали возвращаться домой, а тут как раз ваши наперли, наш… советские то есть, отступили, мы и оказались в таком положении. Ночами главным образом пробирались. А путь долгий, пешком-то…
— Лянгзам! — перебил офицер. — Говорить… Как это?.. Тихо, нет, медленно. Што есть боковски?
— Боковская — это станица такая большая. Речка Чир там течет. Из этой станицы мы, мать там…
