— Скорей… Там фашистские парашютисты, — задыхаясь, проговорил Иван.
На крыльцо вышел комиссар истребительного батальона. Он выслушал рапорт часового, посмотрел на Цыганкова и приказал принести воды. А через пять минут из Калача выехала грузовая машина, в кузове которой сидели вооруженные коммунисты и Иван Цыганков.
Кошелева на месте не оказалось.
— Он пошел следом за диверсантами, — доложил Цыганков.
Люди рассыпались по полю и цепью двинулись вперед. Шли долго молча. Неожиданно впереди Иван увидел на траве белое пятно. Это была рубаха Кошелева. Павел не просто бросил ее. Он положил ее на землю и, задрав рукава, соединил их так, что они образовали аккуратную стрелку, указывающую направление, в котором следовало продолжать поиски.
Стрелка была повернута почти на шестьдесят градусов вправо.
Примерно через километр появился сам хозяин рубахи.
— Спать улеглись вон в тех стогах, — указал он.
Бойцы истребительного батальона стали окружать диверсантов. Но те, видно, еще не успели задремать. Степную тишину прорезали пистолетные выстрелы, оглушительные хлопки винтовок. Вскоре все три парашютиста сложили оружие.
Пока обыскивали пленных, перевязывали двух легкораненых, Цыганков и Кошелев куда-то исчезли.
— Где же ребята? — спросил комиссар.
— Домой подались, наверно.
— Вот чертенята, не могли нас дождаться, — засмеялся комиссар. — Ну ничего, по дороге нагоним и подвезем.
И никто не догадался заглянуть под ближайший стог сена. А под ним, утомленные событиями этой ночи, спали, тесно прижавшись друг к другу, Цыганков и Кошелев.
Фашисты захватили небольшой островок возле Калача. Весь день оттуда строчили автоматчики, бил по хутору миномет.
— Где они этот проклятый миномет спрятали? — озабоченно спрашивал лейтенант сержанта.
Иван Цыганков вертелся рядом и слышал этот вопрос.
— Иван Васильевич, — сказал Цыганков, — я хорошо плаваю, могу разведать, где этот миномет.
Лейтенант отмахнулся.
— Что, у нас своих разведчиков нет?
Цыганков немного обиделся и решил действовать самостоятельно. Когда стемнело, он пришел на берег в одних трусах. Осторожно, стараясь не плескаться, вошел в реку. Плыл «по-морскому», не выбрасывая рук из воды.
Вот и остров. Иван полз по-пластунски, как это делали солдаты на учениях. Мокрый живот согревало тепло еще не успевшего остыть песка.
Начался кустарник. Здесь приходилось быть осторожным вдвойне: чтобы ни одна ветка не качнулась, ни один сучок не хрустнул.
Послышалась чужая речь, а потом, когда взошла луна, Иван разглядел десятка два фашистских солдат, собравшихся на ночь на небольшой полянке. Но где же этот проклятый миномет?
