Прошу опыты не форсировать. Меня тревожит мощность приборов. Последние опыты показали, что экстрасенсорика всех аспирантов значительно повысилась, надо заменить сервер главного компьютера, во всяком случае, увеличить его ресурс.
...
Зав. кафедрой Бреус Б.Б. (подпись) 21.02.05 г.
Начальнику СОИС МГУ
полковнику Акиндину А.А.
от лейтенанта
Кимкурякина М.О.
Господин полковник, довожу до Вашего сведения, что с 21.02.05 г. по 24.02.05 г. шло обновление и настройка сервера. Не хочу проводить никаких аналогий, но и на предыдущей неделе, и тоже из-за монтажа оборудования, лаборатория Бреуса Б.Б. приступила к опытам в пятницу, в конце рабочей недели.
Совпадение?
Возможно. Тем более что в течение недели никаких особенных фактов не было, за исключением того, что Инютин, отсутствовавший с понедельника, заявился в лабораторию как бы оглушённый, непохожий на себя, то есть подобный своему первому и тоже «пятничному» появлению. Я, когда увидел его, почему-то подумал, что Родионов и Седнина сейчас опять сцепятся, как в тот раз при его появлении. И Родионов уйдёт, и опыты над животными будут проводиться без него. И действительно, они сцепились, никто даже не понял из-за чего. Правда, в этот раз хотела уйти Седнина, однако Бреусу удалось остановить её.
– Ни в коем случае, Мавра Ксенофонтовна, ни в коем случае. Я не отпускаю вас, более того, сейчас же помиритесь с Родионовым! И это не прихоть, а условие опыта – вы сейчас вместе будете задействованы в одной цепи, а Инютин (наконец-то соизволил появиться) выполнит обычную роль катализатора.
Услышав о своей «обычной роли», Инютин как будто обрадовался. Сбросил на рундук заметно обветшавшее пальто и – к приборам (отключил их от клетки своей подопытной обезьяны). И тут я подумал, что Седнина и Родионов обязательно помирятся и примут участие в предстоящем опыте. Да, отчётливо помню, что так подумалось.
И точно, они помирились и, не теряя времени, приступили к совместному опыту, в котором Инютин исполнял роль «катализатора». Кстати, никто из присутствующих не заинтересовался, почему он отсутствовал все эти дни. А между тем, как мне кажется, непрезентабельность его вида должна была бы заинтересовать – что случилось? Но, увы, никто не заинтересовался. Все приняли его отсутствие и его появление как должное, как само собой разумеющееся.
Впрочем, именно здесь меня кольнуло, что я предвижу события – они развиваются в точности с моим предвидением.
Тогда я сел на своё место и, опершись на руку, закрыл глаза ладонью. Сколько я так сидел, не могу сказать, потому что передо мной как бы заново открылась дверь, и в лабораторию вошёл взъерошенно-отрешённый Инютин.
