Отчётливый стук калитки и скрип снега под окнами вернули Кешу и Фиву в настоящее. Оно было странным, словно они находились в уплотнённом световом вихре из каких-то непонятных отражений – то ли расфокусированных зеркал, то ли сверкающих металлических кружев. Вращаясь, словно глубинная водяная воронка, свет скрадывал очертания предметов так, что Фиве и Кеше казалось – они одни в пространстве. Может быть, в комнате, а может, и в чистом поле. Но самым удивительным было, что они определённо и точно знали – это вернулась Ксения Баклажкина. Она решила, подобно Фиве, остаться дома. Потому что вспомнила, что её ухажёр, врач « скорой помощи », обещал подмениться и сразу после обеда зайти за нею – они сходят на какой-нибудь фильм. Да-да, самым удивительным было, что они знают не только о внезапном возвращении Ксении, но и о её планах.
Сейчас она поднимется по лестнице, откроет дверь, и что делать им? Стыд, страх и ужас в мгновение ока переплелись в неразделимый клубок чувств – всё, они погибли! Кеша своим присутствием осрамит Фиву, ведь подруги ничего не знают о нём, что они подумают?
Скрипнула ступенька лестницы, обозначив шаг Ксении Баклажкиной, на который тут же отозвалось напряженное сознание. Кеша невольно закрыл глаза, разгоряченно решая, что же предпринять, чтобы не подставлять Фиву. Наверное, именно в такие минуты человеческий мозг почти мгновенно совершает тысячи операций, подумал Кеша. И отметил: какие необязательные мысли приходят в голову, когда каждая из них должна быть стопроцентно обязательной.
Он потянулся к Фиве, чтобы приобнять и успокоить её – в конце концов, они переедут жить к нему, в его квартиру. Впрочем, дело не в квартире, мысленно возразил себе. Тут придётся объясняться: каким образом он оказался здесь, в данных апартаментах? Ведь Ксения вернулась почти сразу.
Кеша открыл глаза, готовый, если понадобится, защитить Фиву. Но вместо неё увидел пустое пространство каких-то световых наплывов. Словно слепец, внезапно утративший ориентацию, выпростал руки и едва не вскрикнул, ощутив окно электрички, а за стеклом – скользящие волны сугробов, которые он принял за какие-то световые наплывы. Нет, не какие-то, а вполне определённые наплывы её пеньюара, подумал Кеша и улыбнулся необязательности мыслей, которые, как ему показалось, иногда во много раз лучше обязательных.
