— Ну, ты у меня дождешься, Топаз! — я со всей силы оттолкнула его.
— Дикарка… Мне это нравится, ягодка моя…
Пришло время поставить этого негодяя на место!
— Ягодкой будешь свою сестру обзывать. У меня синий пояс по карате, — сказала я и так двинула ему, что он влип в стену. — Теперь понял? — ответа не последовало.
Не раздумывая, я ударила его ногой прямо в мужское достоинство. Он сложился пополам с кошачьим визгом.
— А теперь?
— Ненормальная, что я такого сделал?! — простонал он. Понял или нет, а приближаться ко мне он теперь побоится.
Как только я открыла дверь своей квартиры, Игрун с жалобным мяуканьем принялся танцевать вокруг моих ног. При этом он смотрел на меня с такой укоризной, что было ясно, кто виноват в долгих часах его одиночества. Кроме того, его взгляд намекал, что котик голоден, хочет пить и нуждается в ласке. Домашние кошки уверены, что люди живут в их квартирах исключительно для того, чтобы их обслуживать и ухаживать за их шерстью.
— Ты прав, — прошептала я своему деспоту, почесывая ему шейку и за ушами. Он, умиротворенно урча, ходил за мной по комнатам, следя, чтобы я снова не исчезла. В доме было тихо и убрано — таким я оставила его вчера утром до того, как дедушку госпитализировали, до того, как Мориц швырнул меня на землю, до того, как я увидела погром в дедушкином доме, до всего…
Я позвонила Душке.
— Ты можешь подскочить?
— Куда ты пропала, сумасшедшая? Дедушка заснул, а мне надо было уйти. Что происходит?
— Мне нужна помощь.
— Нет проблем! Пятнадцать минут — и я у тебя. Только ты пока позвони Сюзан, прошу тебя. Она тебя везде ищет.
Позвонила.
— Сюзан, — быстро сказала я, прежде чем она начала свои расспросы. — Я должна тебе всё объяснить, но только не сегодня. Я звоню только для того, чтобы сообщить, что я жива.
У нее было приподнятое настроение.
— У меня хорошие новости! — радостно закричала она в трубку. — Мы нашли Марию! По-тря-са-ющую!!!
— Чья она дочь?
— Хватит тебе! Ничья она не дочь. И, кроме того, завтра я поведу тебя на торжественный ужин с одним профессором, который интересуется искусством. Он миллионер и хочет спонсировать наш Культурный Центр. Как твой немецкий, Габи? Этот профессор немец…
— Гораздо лучше, чем мой китайский. Только я не пойду ни на какой ужин.
— Это очень важно, Габи! Он серьезный спонсор…
— …И только, когда он увидит, как я всасываю спагетти, он решит, вкладывать ли в Центр свои марки?
— Доллары, а не марки. Это немец, живущий в Детройте. Подозреваю, что у него на совести есть несколько уродливых пятен, поэтому он решил сделать доброе дело для израильских детей и обратился в мэрию Тель-Авива. Иосиф Шавит из мэрии направил его к нам.
