Через закрытую дверь я слышала, как они разговаривали, смеялись, перешептывались и вдруг замолчали. Я взглянула в глазок…
Отойдя от двери, я свернулась на большом диване. Через закрытое окно было видно, как качается от осеннего ветра вершина большого кипариса. Может быть, завтра пойдет дождь, подумала я, укрываясь клетчатым пледом. Красивое лицо Эстер Кеслер улыбалось мне…
— Габи, — надо мной склонился Душка. — Проснись.
Я открыла глаза:
— Нет сил…
— Ты же хотела о чем-то со мной поговорить.
— Ах да…
Он расшнуровал мои ботинки и снял их. Потом подоткнул плед и подсунул мне под голову подушку. Усевшись на край дивана, он стал гладить мои волосы. Это было так приятно… Как миллион лет назад, когда я болела ангиной, и мама принесла мне чай с лимоном и желтые конфетки от кашля, и положила мне на лоб прохладную руку… Рука Душки соскользнула мне на щеку, коснулась раз и навсегда застывшей линии подбородка. К горлу подкатил давний плач. Я лежала, боясь шевельнуться. Только бы он не убирал руку… Пусть гладит меня, подумала я, закрывая глаза…
Когда я проснулась, вокруг была темнота. Я лежала в своей постели, укрытая двуспальным пуховым одеялом, на мне была моя большая футболка. Игрун лежал поверх одеяла, уставившись на меня зелеными глазами. Из гостиной доносилось тихое всхрапывание. Я встала. Душка лежал на диване, до самых кудрей укрытый пледом. Прелестный принц, самый красивый парень на свете здесь у меня, ждет только знака…
Прекрати, Габи!
Почему?
Ты не можешь позволить себе потерять его. Это не Арик какой-нибудь, который пришел и ушел.
Тем не менее, я села возле него. Он повернулся, даже не открывая глаз, обвил меня руками и привлек к себе. Паутина сна — хорошее оправдание. Для меня тоже. Я погладила его шею, как глажу Игруна, пока тот не начнет урчать. Душка улыбнулся, не открывая глаз. На щеке появилась ямочка, а посреди пледа выросла внушительная выпуклость.
— Ты не спишь? — пробормотал он.
— Я сплю, — прошептала я, поглаживая выпуклость. — И ты тоже спишь.
Душка страстно вздохнул. Затвердевший выступ в моей руке — как волшебная палочка. Это именно то, что мне нужно после этого ужасного дня. Но уже проснулся мой мерзкий внутренний цензор…
Габриэла!
Что-о-о?
Только не он! Найди себе для удовольствий кого-то, кто не привязан к твоей душе.
Поцеловав его в ухо, я юркнула в спальню. Легла на живот и сильно сжала ноги. Моя пучина наслаждений бурлила и требовала своего. Раздвинув ноги, я погладила затвердевший клитор. Только бы успокоить его… Чтобы перестал посылать волны желания… Но требовательная киска не успокаивалась. Я смазала ей губы прохладным кремом и начала считать лошадей, овец, свечи… Завтра же, пообещала я себе, куплю вибратор на батарейках. Такой, который только дрожит тихонько, без эмоций, без чрезмерных чувств, без души…
