Дедушка поднял руки и бессильно их уронил. Он побледнел.
— Ой… — прошептал он хриплым голосом. — Ой-ой-ой… Майн гот… Мне плохо.
— Что случилось?
— Кажется, я его сжег много лет назад… Мне кажется… Майн гот, от него ужасно пахло, и Йона сказала… Противный мальчишка, почему ты мне ничего не сказал, Якоб?
Но Якоб улыбнулся своей сомнамбулической улыбкой и пробормотал:
— Я сказал Лиору. Лиору сказал…
Я в отчаянии повернулась к дедушке. Картина была в сожженном пальто? Владельцы «мерседеса» ни за что в это не поверят.
— Успокойся, Габриэла, — простонал дедушка. — Всё равно всему капут.
Якоб посмотрел на дедушку и что-то быстро прошептал по-немецки. К дедушке вернулся нормальный цвет лица.
— Руки вверх! — Две фигуры вынырнули из-за памятника и встали перед нами. Илия Коэн и щедрый меценат фон Шмидт. Илия держал пистолет. — Кто закричит, получит пулю в живот!
— Мистер Шмидт, — обратилась я к немцу, — как я рада вас видеть! Вы знаете, что Сюзан вас искала?
— Прекратите молоть чепуху, мисс Амит! — заорал фон Шмидт. Его английский язык был украшен остатками немецкого акцента.
— Хотите, поговорим о вашей чепухе? Только что нам стало известно, что обнаженной госпожи Геббельс с подругами больше нет с нами. Она сгорела. Да, да! Вот так вот… Нет, нет, не в «циклоне», — он ошарашено на меня уставился. — И не поверишь, как всё обернулось, а? — продолжала я. — На этот раз евреи сожгли ее. Справедливость восторжествовала.
— Закройте рот, мисс Амит! — крикнул этот мерзавец. — Жалкие евреи!
Думаю, что он сказал именно это, хотя последние слова он прокричал уже на вражеском наречии.
— А то что будет? Отведете меня в свои душевые?
— Молчать!!! — зашелся он в истерике.
— Встаньте рядом, — приказал Илия, целясь в голову дедушки. Я сжала дедушкину руку. Его ладонь была влажной. Глаза блуждали где-то вдали. Я поняла, что он что-то замышляет.
— Будете делать селекцию?
— Вам лучше помолчать, — прошептал Илия Коэн.
Я сказала:
— Предлагаю вам сдаться. Вспомните, что стало с вашим бесноватым усатиком. У меня есть фильм, если захотите…
Два садовника-таиландца прошли по тропинке между могилами, разглядывая нашу плотно стоящую группу.
— Ни слова, — процедил Илия. Его пистолет угрожающе щелкнул. Идан кивнул садовникам, будто хотел сообщить им, что всё в порядке. Еще как в порядке! Всё замечательно! Просто мы ждем окончательного решения.
— Идите к выходу из квартала. Вон туда.
Униженные и несчастные мы поплелись туда, где стоял наш старый «форд». Интересно, это очень больно, когда вырывают ногти? Якоб прижался к дедушке, который шептал ему, что сейчас прибудут американцы.
