— И вазы.
«Бог мой, — думала Кэсс, пытаясь вникнуть в неторопливые объяснения Бена, — мы живем с ним в разных мирах». Его жизненный опыт так отличается от ее собственного!
— Это стекло с незапамятных времен делали на небольшом острове Мурано, который находится в Венецианской лагуне. Специалисты, которые занимаются стеклом, могут различить тончайшие детали использованных технологий, стили дизайна, даже индивидуальные черты того или иного мастера-стеклодува. Коллекционеры охотятся за редкими экземплярами, а цены на них могут достигать совершенно фантастических высот, как и соперничество, даже вражда между художниками и особенно между коллекционерами.
Бен снова отпил глоток кофе, и Кэсс почувствовала, что ей так же интересно слушать, как ему — рассказывать.
— Та ваза, что находится сейчас у меня, называется «Труба Наполеона» и не является ни редкой, ни старинной, ни даже, как это называют знатоки, важной. Несколько лет назад она появилась на аукционе Сотби, а моя бабушка и ее подруга-соперница графиня Хоксмор вступили за нее в борьбу, не жалея сил и, разумеется, денег для победы. Моя бабушка в конце концов взяла верх, если это можно так назвать, и заплатила за нее сумму, которую я не хочу даже упоминать. Я на аукционе не присутствовал, но бабушка рассказывала мне обо всем так, будто одержала победу над злейшим врагом. Между тем я знаком с графиней, и, поверьте мне, она очаровательная женщина. Тем не менее с этого аукциона все и началось.
— Что началось? — Кэсс слушала как завороженная.
— Бабушка держит свою коллекцию в Саммер-Хилле — нашем родовом поместье близ Сент-Луиса, которое теперь принадлежит мне. Нанятым графиней частным сыщикам каким-то образом удалось проникнуть в дом и выкрасть вазу — эту самую «Трубу». Потом графиня прислала бабушке по почте чек на ту сумму, которую бабушка заплатила за вазу на аукционе.
Кэсс поежилась.
— Нет-нет, не подумайте плохого. На самом деле эта парочка — давнишние подруги. Просто, понимаете… одна ни за что на свете не донесет на другую в полицию за эти проделки. Каких только историй я не наслушался о том, что они сделали друг другу за все эти годы. Вы, верно, уже поняли — моя бабушка не из тех, кто сидит дома и печет пирожные. Она полна энергии, и ей не терпится разорвать на мелкие кусочки чек графини, а потом отсылать ей кусочки по одному. Как я уже сказал, они никогда не прибегают к помощи закона или третьих лиц; только для меня бабушка сделала исключение, потому что доверяет мне, и с громадным удовольствием рассказывает в мельчайших — подробностях о своих подвигах. Вот так. Теперь вы все знаете…
