— Это верно. Касьяна и бригадиром оставлять боязно.
— Вот-вот, — обрадовался Трубецкой. — Молодого парня, пусть неопытного… Опыт — дело наживное, поможем. Так что ж, пойдем, что ли, ко мне! Моя старушка сейчас налимчика на сковородку, а бутылочка найдется. Хорошо с морозцу.
Но они задержались.
В морозном воздухе давно уже разносился глухой стук моторов. Он приближался… Наконец, среди розово-голубой пены прибрежных кустов показался трактор. Сдержанно ворча, трактор подполз к застывшей реке. За ним показался второй.
Из кабинки первого трактора спрыгнул сидевший рядом с трактористом человек в полушубке, в ватных брюках, в шапке-ушанке. Он пошел по льду, глядя себе под ноги. Трактор стоял на склоне берега, у самой кромки льда, и рычал, выбрасывая в морозный воздух голубоватый газ. Человек повернулся и, махнув рукавицей, крикнул:
— Давай за мной!
Роднев узнал Марию.
Захрустел лед под гусеницами. Первый трактор медленно-медленно, как пугливый купальщик в холодную воду, входил в реку. Прогнулся, лопнул гибкий лед. Трактор осел. За ним так же осторожно, след в след, в ледяное крошево влез второй. На берегу показался третий трактор.
Мария, склонив голову, уставившись глазами в лед, как бы глубоко задумавшись о чем-то и не замечая стоявшего посреди реки, метрах в двухстах в стороне, Роднева, шла не торопясь к противоположному берегу, а сзади нее, на почтительном расстоянии, скрежеща, кромсая ровный лед, оставляя после себя рваную, забитую ледяной шугой широкую полосу, шел первый трактор, за ним — второй уже по проложенной дороге, за вторым — третий.
Трещал лед, ревели моторы, выплескивалась через край и бежала по ледяной глади вода, стелился отработанный газ над рекой, а женщина в засаленном полушубке и ватных неуклюжих брюках спокойно шла, словно нисколько не интересуясь тем, что происходило позади. Она подавалась в сторону, и тракторы послушно поворачивали за ней; она останавливалась, задумчиво разглядывала дно впереди себя, и они замедляли ход; она трогалась вперед, и, взревев дружно моторами, тракторы прибавляли ход…
Река гудела, звенела, стонала. Искромсав на пути маленький песчаный островок, тракторы, пробив лед в последнем рукаве, вышли на берег. Мария влезла в кабину. Она ни разу не оглянулась в сторону Роднева.
Преодолев крутой подъем берега, машины с торжественным ревом исчезли. Снова стало тихо, только жалобно позванивали друг о друга бьющиеся льдинки.
