Д-эх, сердце болит,
Да под сердцем токает!
Моя милка на быке
Шофером работает!..
К беседующим подошел унылый Гаврила Тимофеевич.
— Как с горючим? — спросил его Трубецкой.
— Передал, чтоб съездили.
— А проверял, не вернулись?
— Не успел, Алексей Семенович.
— Что ж это ты? Сходи сейчас же, проверь.
Гаврила Тимофеевич послушно кивнул головой: «Хорошо», и отошел.
— Вот ведь человек, пока не ткнешь, не догадается, — проворчал Трубецкой.
— А где у вас секретарь парторганизации? Что ты меня с ним не познакомил? — спросил Роднев.
— Тьфу ты! Из головы вон! Да Гаврила Тимофеевич и есть наш секретарь. Слабоват… Одно — членские взносы собирает, а так — никакой помощи, все больше самому приходится… Не занимаются у нас такими Гаврилами Тимофеевичами, забыли их. У вас Груздев тоже, чай, не золото секретарь. Паникратов только портфельщиков в райкоме разводит. Его уполномоченные, как солдаты, — он скомандует, они маршируют в колхозы…
Василий насторожился: ждал, что Трубецкой скажет еще, но тот замолчал.
Солнце утонуло в дальнем лесу за рекой — день завершался огненным вечером. Раскаленные облака грозно поднялись над землей.
А на земле, на ржаном поле, на прибрежных кустах, на пыльном кустике шиповника при дороге с особенной тихой покорностью угасали дневные краски.
Роднев не торопясь ехал домой. Ему сейчас все казалось легким, все под силу. Да, он проложит дорогу от колхоза Степана Разина к колхозу Чапаева, а от чапаевцев для разинцев прямой путь — путь к науке!
Стемнело, когда он, передав лошадь сторожу в конюшне, пришел в правление. Он думал, что ему с Груздевым и Спевкиным разговоров хватит до полуночи. Но Спевкина в правлении не было. За столом на его месте сидела девушка. Она с каким-то горестным безучастием уставилась в темное окно и платочком, зажатым в кулачок, утирала глаза. Из угла в угол, скрипя половицами, ходил Груздев, сердито теребя ус.
— Что тут случилось? — спросил Роднев.
Груздев остановился.
— Вот участковый агроном из МТС, — кивнул он на девушку, — говорит: больше ноги ее у нас не будет.
— Почему?
— Да все потому, что у наших ребят ветер в головах. Она из Кузовков пешком пришла беседу провести, как договорено было, к восьми часам, а наши — гармошку забрали да все до единого в Починок. Там, видишь ли, у Мишки Бучнева молодежник. Нас со Спевкиным как раз не было, поля обходили.
Девушка, попрежнему отвернувшись, подавленно вздохнула.
— А Спевкин где сейчас?
— Да к этому, будь он неладен, Мишке Бучневу ушел, людей возвращать. — Груздев вдруг забеспокоился. — Слышь, Василий, пойду-ка и я туда, а то на Дмитрия плоха надежда. Он ведь такой парень, пока не спляшет, от Мишки не уйдет…
