За ужином — мы ели рис с рыбными консервами — я спросил Маня о крокодилах, которые водятся у известняковых скал.
— А, — сказал он, — это очень старая история. Это место называется Тападонг. Теперь в пещерах только собирают съедобные гнезда стрижей — салонганов. А в стародавние времена прибрежные жители использовали их для захоронения. Но, когда люди впервые пришли в эти места, там уже жил Гаруда, гигантский орел, и Таронгари, гигантский крокодил. Гаруда нес дозор на высокой скале в своем гнезде, готовый камнем свалиться на всякого, кто дерзнет приблизиться, а Таронгари лежал в воде, чтобы перевернуть и проглотить все лодки, плывущие вверх по реке. Так они оба охраняли реку возле Тападонга, и никто не мог туда пробраться. В один прекрасный день речные жители решили покончить с этими непрошеными стражами. Они построили плот, положили на него приманку — мертвого оленя, натыкали вокруг него острые бамбуковые копья и пустили плот к Тападонгу. Гаруда с громадной высоты бросился камнем на плот, но напоролся на копья и убрался поскорее в свое гнездо. Раненый хищник решил улететь в другие места, но, пытаясь взлететь, свалил в реку две громадные скалы, которые раздавили затаившегося внизу Таронгари. Много недель вода в реке отдавала падалью, зато люди с тех пор могли беспрепятственно пользоваться пещерами. Две большие скалы до сих пор видны у подножия обрыва, и говорят, что там видимо-невидимо крокодилов. Не думаю, чтобы в такой близости от кампонгов сохранились крокодилы — за ними слишком рьяно охотятся из-за ценной кожи, а вот выше по реке, несомненно, живут очень крупные крокодилы.
Мы сидели у костра, попивая кофе, как вдруг в лесу раздался жуткий вопль, который подхватили со всех сторон другие голоса. Каждый вечер этот звук нарушает покой джунглей, возвещая наступление сумерек. Это голос животного, называемого «танггил», но никто из ибанов не видел его и не мог о нем ничего рассказать. С наступлением темноты вой замер, и вместо него вступил хор басовито квакающих лягушек. По одному и по два крыланы, которых мы видели днем, пролетали над нашими головами в поисках плодов и молодых побегов. Они медленно, как гигантские птицы, взмахивали крыльями; в ночной темноте и тумане эти полутораметровые в размахе крылья, казалось, принадлежали сказочным чудовищам.
Старший среди ибанов, Гаун, рассказал, как они охотятся на орангов.
— Ибан может убить оранга своим парангом[4],— гордо заявил он, — но проще пользоваться воздушной трубкой.