Том вылез из машины, Рик передал ему свернутый кусок толстого полиэтилена, который они купили в скобяной лавке.
– Смотри не отморозь себе чего…
– Да пошел ты…
– О’кей, босс. Чего ждать.
– Да чего угодно. Если ее попробуют увезти отсюда силой – стреляйте на поражение.
– О’кей. А вы?
– Рвану вон за тем фургоном. Посмотрим, куда он поедет. Я на трубе.
– Ни пуха, босс.
– К черту…
Когда они произносили это «к черту», это было как ритуал. Никто не думал, что черт и в самом деле может прийти…
В монастырь нас пустили без проблем. Я посмотрел на трофей – сигнала не было никакого. Здесь не было вышки сотовой связи, никакая связь, кроме спутниковой, не работала.
Монастырь не изменился – он, наверное, несколько сотен лет уже не менялся. Выбеленные изнутри стены, чистота, порядок, грубые строения из дерева и камня, где живет братия, где хозяйственные помещения, где братия занимается делами, не имеющими отношения к тому, зачем в самом деле существует монастырь. А вот машины под навесом были прикрыты, причем я присмотрелся и понял, что не совсем обычными чехлами. Слишком толстые, такие чехлы используют в самых северных регионах, они теплоизолирующие… и, помимо прочего, машину под этим чехлом не видно ни с беспилотника, ни со спутника с самыми современными сканирующими системами. Аббат Марк, в миру генерал русской разведки, покинувший навсегда органы после событий в Персии, умело совмещал старомодные приемы работы и самые совершенные технические новинки. Здесь он – кто-то вроде резидента, резидента специального отдела Русской Православной Церкви, оформленного как орден. Даже я не смог узнать об этом ордене ничего, кроме его названия – Орден Безмолвия – и очень общо выраженной миссии: предотвращение конца света. Можно было бы сказать, что аббат получил боевую психотравму в Персии и от этого вместо борьбы с террористами борется с дьяволом. Но эти люди – и конкретно послушник Виктор – спасли мне жизнь два года назад в Риме, во время моего короткого визита сюда. И те, кто приходил за мной, явно имели какое-то отношение к католической церкви…
– Вы с местным населением контактируете? – спросил я своего попутчика, пока он ставил машину.
– А как же? Мы тут и пропитание выращиваем, и пиво варим свое. Вот, посмотрите…
Послушник открыл дверцу – и я увидел темные бочонки с пивом.
– Так ты пиво вез на продажу? Чего не довез?
– Даст бог, к вечеру довезу. Скажу, машину чинил, к этому уже привыкли. Дружба важнее, синьор адмирал.
