Близкими мне корейскими учениками были Ко Чжэ Бон, Ко Чжэ Рён, Ко Чжэ Рим и Ко Чжэ Су.
Когда отец развертывал свою революционную деятельность, главным образом, в Фусуне, складывалась весьма неблагоприятная ситуация: реакционная военщина Китая была склонна к прояпонской ориентации и всячески мешала деятельности корейских патриотов. К тому же здоровье отца все больше ухудшалось. В этом сказывались последствия двукратных жестоких мук — пыток и ознобления в Пхеньяне и в Пхопхене. Но он ни на час не прекращал свою революционную борьбу.
Над нашим домом, находившимся на улице Сяонаньмынь, появилась новая вывеска: «Лечебница Мурим». Могу сказать, что тогда физическое состояние отца не позволяло ему лечить других. Он сам должен был лечиться. Но отец опять сразу же отправился в путь.
Все отговаривали его от этого, удерживали его и Чан Чхоль Хо, Кон Ен, Пак Чжин Ен и все другие борцы за независимость, которые приезжали в Фусун и выезжали из него. И я, и мой дядя Хен Гвон тоже не пускали отца. И моя мать, молчаливая помощница отца, во всем поддерживавшая его, тоже настойчиво просила его на этот раз не выезжать из Фусуна. Отец же, не изменив своего плана, уехал.
Его очень тревожила весть о том, что в районе у горы Нэдо верхушки Армии независимости, не достигнув единства действий, разделились на несколько групп и дерутся между собою за свое влияние, а это, стало быть, грозит опасностью разложения отрядам армии.
Проводник, посланный по приказу Чан Чхоль Хо, должен был сопровождать отца до Аньту. Он сунул в вещмешок продовольствие для обоих: пять-шесть тве (мера сыпучих тел, 1,8 литра — ред.) чумизы и небольшой кувшин с соевой пастой.
Прицепил к себе топор и револьвер. И вот они отправились в дорогу. Путь до назначенного места в сотни ли был безлюден. Я слышал, что в этом незаселенном районе дорога стоила им больших мук. Ночи проводили под открытым небом, у костра, без покрывала, прислонясь к кучам бревен. Спать приходилось урывками, а рваный сон — не сон. Отец сильно кашлял, и проводник ни минуты не был спокоен.
И после возвращения из Аньту у отца продолжался удушливый кашель. Спустя несколько дней он в таком же состоянии бегал за получением санкции Пэксанской школы.
Эта частная школа имела длительную историю. Она была создана корейскими эмигрантами Фусуна, предтечами нашими, при содействии крестьян. Построили ее давно в унисон с велением времени, когда в Корее оживленно шло движение за создание частных школ.
