Здесь было спокойнее. Трехсотсильный бесшумный мотор уносил ее в пространство. Она бездумно следовала встречающимся на пути дорожным указателям, ярко светящиеся стрелки которых гипнотизировали ее. Через двадцать миль она поняла, что безнадежно заблудилась. Полный разброд был и в ее мыслях. Сквозь густую черноту в головокружительном хороводе подобно болотным огням мелькали вспышки реклам, автомобильных фар, дорожных знаков и полицейских мигалок. Ей необходимо было остановиться. Иначе ее ждет смерть за рулем. Свернув на обочину, Натали с минуту приходила в себя. Потом она долго вытряхивала на сиденье содержимое своей сумочки, пока не отыскала карточку, оставленную ей Грегом. По радиотелефону она тут же связалась с Вашингтоном. Она не ожидала, что Грег так быстро откликнется.
— Грег, Грег! — почти кричала она.
— Я здесь, Натали! Что с тобой?
— Он мошенник?
— Кто?
— Уоллес. Он лгал мне…
— Успокойся. Ты где?
— Скажи честно, чем он занимался до нашей женитьбы? Ты что-нибудь знаешь?
— Нет.
— Кроме Дианы, у него не было любовниц?
— Глупый вопрос. Где ты находишься?
— Грег, помоги мне найти эту девку!
— Ее ищет полиция.
— Они ее не найдут, а она единственная, кто может сказать правду.
— Остынь, Натали. И скажи, где ты?
— Если б я знала! — Она разразилась рыданиями.
— Возьми себя в руки!
— Помоги мне…
— Я не знаю, где ты.
— Если мы ее поймаем, я заставлю ее сказать правду. Хоть под пыткой.
— Ты сошла с ума!
— Вероятно. Вокруг меня сплошная тьма.
— Береги себя, Натали!
— Зачем, если он мертв? Вся моя жизнь была в нем. Если это обман, то я никто… Мне незачем жить.
— Ты была и осталась нашей любимой Натали… Соберись с духом и выслушай меня. Можешь потом разбить телефон, закатывать истерики, но сначала выслушай. Что за глупая ревность? Он прожил шесть десятков лет, прежде чем встретил тебя. Неужели он до этого не трахнул никого, а оставался невинным, как подросток из церковного хора?
— Я идиотка?
— Да, конечно.
— Я все думаю, что у него была любовница в те годы, когда мы были женаты.
— Думай, как хочешь.
— Значит, ты знаешь?
— Я ничего не знаю…
— Я не могу спать… Не могу есть… Я не могу нормально жить. Я хочу знать!
— Что это тебе даст?
— Ты не любил, как я. Ты был лишен этой радости… Каждый день… каждая минута… была праздником.
— Я засеку, откуда ты говоришь, и вызову «скорую помощь».
— Нет, я в порядке. Я еду в наш загородный дом.
— Не отключайся. Давай помолчим немного, пока ты придешь в себя.
— Я в порядке. У нас есть дом, не такой роскошный, как квартира Уоллеса в Нью-Йорке или яхта «Колдунья», но там я могу зажечь камин…
