— Я согласен на любую. Я обивал пороги, чуть ли не клянчил. К тебе я обращаюсь за помощью в последнюю очередь, когда потерял уже всякую надежду…
— Не рассчитывай на меня!
— Что?!
— Когда ты посмотришь мне прямо в глаза и поклянешься, что два месяца не притрагивался ни к наркотикам, ни к спиртному, ты начнешь работать в моем «Котильоне».
— Два месяца? — переспросил он робко.
— Да. И ни на день раньше.
— Я могу тебе верить? — ободрился Майк.
— Мне — да, — ответила Натали, с горечью думая, что разговор этот прошел впустую и Майк не выдержит испытательного срока.
Акционеры настороженно поглядывали на Майка и Натали, когда они вернулись на свои места. По пути она вынула из шкафа жакет, подаренный Уоллесом, и накинула его на плечи. Она ощутила ласковое тепло меха.
Акционеры в правлении не были для нее сейчас главной проблемой. Главная опасность таилась в ней самой. Как побороть свою неуверенность, тоску и мучительное чувство одиночества? Подарок Уоллеса чем-то помог ей. Красота этого изделия не могла не подействовать на истинных меховщиков, присутствующих в зале, и как-то возвысила ее в их глазах.
— Мы увидимся с вами здесь, в этом же зале, 16 февраля.
— А мы услышим предварительный отчет? — все-таки поинтересовался настырный Сильверман.
— Конечно! Кто захочет прийти сюда в январе — милости прошу! Я поручу Джоан сообщить всем точную дату. У меня к вам единственная просьба. В память о моем муже я прошу тех, кто решит пустить в продажу свои акции, пусть сначала предложит их мне. Я буду выкупать любое количество.
Ее меховой жакет приковывал взгляды присутствующих. Словно завораживал их.
— Прежде чем мы расстанемся, я прошу проголосовать за доверие мне в управлении делами на срок в три месяца. Кто согласен — проголосуйте «за».
«За!» — после паузы нарушил тишину нестройный хор. Громче всех звучали голоса Стюартов, возглавляемых тетей Маргарет и Майком. Инвесторы пробормотали свое «за» потише и не так дружно. Этого Натали и ожидала. Три месяца они будут искать новые сферы для вложения своих капиталов, но и она сможет найти новые источники средств. Для всех было лучше выждать некоторое время, чем ввязываться в сражение и разорять фирму. Меховщики мрачно промолчали, но по крайней мере никто не протестовал, когда она заявила:
— Я не слышала голосов «против». Это так? Я не ошиблась?
Меховщики молча поднялись с мест и, не прощаясь, стали расходиться. Уоллес обожал такие драматические ситуации. И, может быть, остался бы доволен поведением Натали. Но она хорошо понимала, что ей дали из милости или каких-то корыстных расчетов лишь короткую передышку. Три месяца плюс одна неделя — слишком малый срок, чтобы показать всем, на что она способна. Она корила себя за то, что не осмелилась потребовать полгода.
