Но Карцев еще сильнее прижал его к себе и зарылся лицом в несвежую Мишкину рубашонку. Мишка затих, и Карцев слушал, как мелко и часто стучало его сердце...
В субботу Вера отпросилась у своего шефа - заведующего кафедрой невропатологии профессора Зандберга - за час до общего окончания работы.
Зандберг сидел в ординаторской и пил холодный чай вприкуску. Рукава халата у него были закатаны по локоть, открывая толстые веснушчатые руки, густо поросшие седыми волосами.
- Что-нибудь дома? - спросил Зандберг. - Мишка заболел?
Он любил Веру и считал ее самым способным аспирантом на кафедре. Ему нравилось, что Вера мастер спорта по плаванию, и он часто этим хвастался.
- Тьфу, тьфу... - сплюнула Вера. - Слава богу, его нет в городе.
- Почему "слава богу"? - удивился Зандберг.
- Пыль, жара...
- Он опять гастролирует по циркам? С вашим... бывшим?
Вера улыбнулась:
- Нет. Они с мамой в Осташкове. На Селигере...
- А-а-а... - протянул Зандберг. Ему было жарко, скучно и хотелось поговорить. - Так куда же вы торопитесь?
Вера посмотрела на часы.
- Давид Львович, если вы еще хоть раз скажете "а-а-а...", то мне будет некуда торопиться. Я повсюду опоздаю...
- У вас роман? - спросил Зандберг и вкусно захрустел сахаром.
- Ох, если бы!.. - вздохнула Вера и стала снимать халат. - Я еду на рыбалку.
Зандберг с уважением посмотрел на Веру. Ему всю жизнь хотелось ездить на рыбалку, жечь ночью костер в лесу и по утрам дрогнуть в провисшей от сырости палатке. И он никогда этого не делал.
- У вас роман... - с завистью сказал Зандберг.
Нет, конечно, это был не роман...
Берта, или, как ее называли, Большая Берта, давняя приятельница Веры, наконец вышла замуж. Этот факт всем казался невероятным. В том числе и самой Берте. Ее устрашающие размеры и ничем не прикрытое желание выйти замуж сегодня, сейчас, немедленно, сию минуту и за кого угодно удерживали мужчин даже от элементарной вежливости. Ей просто не рисковали подать пальто. И поэтому, когда Берта наперекор всему все-таки вышла замуж, она стала таскать своего мужа ко всем друзьям и знакомым. Во-первых, для того, чтобы насладиться так горячо и давно желаемыми поздравлениями, а во-вторых, чтобы показать мужу, как она любима и почитаема в так называемых "приличных" домах. А так как к Берте все относились действительно хорошо, то уже через полторы недели муж Берты - пухлый тридцатилетний Алик - почти оправился от потрясения, вызванного собственной женитьбой. Ему нравились друзья Берты - врачи, юристы, актеры. Он уважал значительность их положений и чуточку презирал за отсутствие свободных денег. Алик был мясником.
