Прошу вас передать поклон Валюшке. Жду ее с большим нетерпением.
Искренне преданный Максим Абасин».
Заклеив конверт, Максим Максимилианович удовлетворенно улыбнулся, как человек, осиливший немалую трудность, но тут же его круглое загоревшее лицо приняло озабоченный вид.
— Кажется, о Петре Павловиче я напрасно расписался, — пробормотал он. — Совсем ни к чему!
Потирая свою бритую голову обеими руками, он прошелся по комнате, бесшумно ступая короткими ногами, и, одергивая ворот рубашки-апаш, неожиданно громко, как говорят люди, привыкшие к одиночеству, сказал:
— Что старое вспоминать!.. Не удалось по милости Петра Павловича счастье Семена да и Марии Александровны, так, может, заладится счастье Павла Петровича и дочурки Семена… — Вытянув шею, он прислушался к шагам, приближавшимся по деревянному тротуару; высунувшись из окна, прокричал: — Павел Петрович, в ограду сверните, а я вас встречу! — И через минуту ввел Павла в комнату, приговаривая: — Прошу, прошу к моему шалашу! Рад видеть у себя. Почаще вам этот порожек переступать!
Так Павел очутился в жилище Максима Максимилиановича, обставленном очень просто. Письменный стол, клеенчатый диванчик, два кресла, несколько стульев — все это служило скупой данью необходимости; на первый же план вышли полки и этажерки, витрины и подставки, обычные в жилье любителя-минералога.
— Оказывается, вы камешками занимаетесь серьезно, — заметил Павел с симпатией. — У вас настоящий музей.
— Да нет, нет! Копаюсь помаленьку! — запротестовал польщенный Максим Максимилианович. — Это ваш дедушка, Александр Ипполитович, мне внушил, что каждый человек, помимо главного дела, должен еще чем-нибудь заниматься, освежать интерес к жизни. Как же! Ваш дедушка, например, тюльпаны выращивал, хитные1 песни, поговорки записывал.
— Дед был человек живой, я знаю.
— Александр Ипполитович был человек необыкновенный! Он на все откликался до последнего часа жизни и даже молитву такую сложил, хотя был убежденный атеист: «Боже, не дай мне умереть мертвым!» — то есть духовно мертвым. Страшна смерть души, когда человек еще жив, но до всего нового чужой. Это самый жалкий, самый недостойный конец. Но в нашей воле его избежать… Для этого нужно и своему основному делу всей душой отдаваться и другие интересы иметь… Вот я по специальности работаю и в то же время камешки собираю, из каждой поездки пополнения для моей коллекции привожу. Народ мою страстишку знает, подбрасывает что поинтереснее, продают, дарят, обмениваются — как придется. У нас ведь многие этой «каменной болезнью» затронуты, как же…
