«За недоведение до сведения Народного артиста СССР тов. Качалова Указа Президиума Верховного Совета СССР объявить строгий выговор директору МХАТа».
41
Писательницу Веру Федоровну Панову за новый роман представили к Сталинской премии, которая имела три степени. Писательница уже награждалась за предыдущие произведения. Причем с последовательным понижением, т. е. сначала стала лауреатом премии первой степени, затем — второй. Похоже было на то, что творческий порыв у писательницы иссяк, потому что члены Комитета по премиям, прочитав ее роман, пришли к выводу, что он слаб и решили в этот раз премию не присуждать.
Вмешался Сталин:
— Давайте дадим — третьей степени. Но передайте товарищу Пановой, что четвертой степени у нас нет.
42
По предложению члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Жданова на соискание Сталинской премии за одну из своих симфоний был выдвинут композитор Е. К. Голубев. Все знали, чей он протеже, и не сомневались, что премию он получит, и обязательно — первой степени. Когда списки принесли на подпись Сталину, он, листая документ, спросил:
— Голубев… симфония… Все — за, только один — против. И кто же этот одиночка?
— Шостакович, товарищ Сталин.
— Шостакович понимает в музыке больше нас, — сказал Сталин и вычеркнул Голубева из списка кандидатов в лауреаты. Е. К. Голубев являлся хорошим композитором, но та симфония и вправду была слабой. Сильной была наука тем, кто голосовал бездумно или с оглядкой.
43
На совещании в ЦК обсуждалась роль советских композиторов в культурном строительстве, их вклад в это важнейшее партийное и государственное дело. Зашла речь о композиторе Т. Н. Хренникове. Сталин очень уважал этого деятеля. Тот был Героем Соцтруда, автором музыки ко многим театральным и кинопостановкам, руководил Союзом композиторов СССР. Кто-то из членов ЦК предложил: за заслуги перед народом назовем именем Хренникова улицу в Москве! Сталин заулыбался и сказал, что, мол, есть уже в Москве такая улица. Все удивились: где, когда, какая?
— Неглинка, — хитро улыбаясь ответил вождь. — Не Глинка.
Шутки, где используется игра слов, — самые непростые.
44
У артиста и режиссера А. Д. Дикого была счастливая судьба. Он уже в 1920-х годах был признанным мастером театрального искусства, играл и ставил спектакли на столичных сценах, включая Московский еврейский театр. Его в тот период пригласили даже в Палестину, и он в Тель-Авиве ставил вещи по произведениям Шолома Алейхема. По возвращении Дикий работал главрежем ряда театров. Но в 1938 г. был судим и схлопотал пятилетний срок. В 1941 г., досрочно освобожденный, вернулся к любимой профессии.
