Проклятие Вермеера | страница 36



- В таком случае, расскажите, что помните. Постарайтесь припомнить самые незначительные на ваш взгляд детали.

Антон еще сильнее сморщил лоб, пытаясь вспомнить, вернее, сообразить, с чего начать.

- Рассказывать, в принципе, нечего. Я, как всегда, пришел в музей к открытию...

- Когда открывается музей? - Егоров посмотрел на Серова.

- В десять утра, - ответил тот.

- Я прихожу пораньше, - продолжил Маревич, - потому что в это время в залах почти пусто, и я могу спокойно работать. Вы не представляете, лейтенант, как посетители могут действовать на нервы! Хорошо, если молча смотрят. К таким я уже в какой-то степени привык. Постоят, посмотрят и пойдут дальше. Но попадаются такие, что хочется все бросить и бежать, куда глаза глядят. Я имею в виду тех, которые вечно лезут со своими замечаниями: то сходства нет, то краски не те, то еще что... Тьфу! К двум-трем часам я обычно ухожу. Но сегодня решил немного задержаться и закончить копию. Завтра, с утра, я хотел начать что-нибудь новое.

- Кто мог быть в курсе ваших планов? - спросил Егоров. - Я имею в виду друзей, знакомых.

- У меня нет знакомых в Петербурге, - Антон отпил воды из стакана. - Я здесь сравнительно недавно.

- Где вы остановились?

- Снимаю квартиру в Колпино.

- Продолжайте, - Егоров приготовился слушать дальше.

- Ну, так вот, - вздохнул Антон. - Работа шла у меня хорошо. Никого в зале не было. Только Стас изредка подходил ко мне - посмотреть. Стас - это смотритель зала, - пояснил он.

- Знаю, - хмыкнул Егоров поморщившись, как будто в стакане с водкой, который поднес ко рту, вдруг заметил плавающего таракана. - Больше никто к вам не подходил?

- Вроде, нет. Хотя... погодите. Я толком не помню, сегодня это было или вчера... Подходил ко мне один тип.

Глаза лейтенанта оживились.

- А вы вспомните, постарайтесь!

- Нет, не могу, - Маревич стал тереть пальцем лоб. - Не помню.

- Хорошо, - Егоров пересел на край кресла, поближе к Антону. - А как он выглядел?

- Я не обратил внимания. Я же говорю, что стараюсь не отвлекаться.

- Но вы же художник! - не унимался Егоров. - У вас должна быть фотографическая память на лица. Передайте хотя бы общее впечатление. Какой он: высокий, низкий, толстый, худой, лысый, в очках?.. Хоть что-то вы должны были запомнить?!

- Не помню, - с легким раздражением ответил Маревич. - Помню только, что на нем был светлый костюм и бабочка. Я даже подумал: псих какой-то, в такую жару ходить в костюме, да еще с бабочкой.