Его коллега из Метрополитен-музея решил не ударить лицом в грязь перед заокеанским собратом:
- Пятнадцать - двести.
Кое-где раздались приглушенные смешки. Все в зале хорошо понимали, что последнее слово окажется, конечно же, не за государственными музеями. Очень редко, можно сказать, практически никогда после подобных аукционов их собрания пополнялись дорогим экспонатом. В основном, подобные шедевры увозили на частные виллы, где они радовали глаза купившего его толстосума и членов его семьи. Простым смертным они были противопоказаны.
Как бы в подтверждение этому и, явно показывая господам из музеев, чтобы не лезли, дама в песцах подняла цену сразу на миллион.
- Шестнадцать - двести, дамы и господа! - вскричал аукционист в восторге от того, как проходят торги. - Кто больше?!
За каких-то десять минут цена подскочила почти на два миллиона!
- Семнадцать, - господин в черном помахал ручкой.
Рождественская елка, пренебрежительно зыркнув в его сторону, вновь взвинтила цену, желая огорошить соперника:
- Восемнадцать миллионов!
- Восемнадцать - сто, - невозмутимо дал знать соперник, даже не глядя на нее, и поправил жемчужину на галстуке.
Дама в накидке заметно нервничала. Скинув с плеч все меха и побрякивая бриллиантами, она вскочила со своего места, впившись ногтями в спинку кресла в следующем ряду.
- Двадцать миллионов долларов!! - истеричным, срывающимся голосом закричала она.
Большинство участников аукциона, давно распрощавшись со своими мечтами повесить Вермеера где-нибудь в прихожей, затаив дыхание, следили за происходящим в зале.
- Двадцать миллионов... Раз! - стук молотка отдался от стен зала как выстрел. - Двадцать миллионов. Два! Двадцать миллионов...
- Двадцать один, - накинул еще миллиончик мужчина с жемчужиной.
Зал буквально взревел от восторга. Такого аукциона они еще не видели.
Выложив все, что могла, и не получив того, чего хотела, дама накинула меха и, гневно сверкнув глазами, блеск которых затмил сверкание всех ее бриллиантов, покинула зал. Вслед за ней засеменил молодой парень в очках, то ли сын, то ли тонкий ценитель бриллиантовых колье.
- Двадцать один миллион... Три!!! - молотку оставалось чуть меньше сантиметра, чтобы возвестить весь мир о продаже Христа среди немощных, как вдруг...
- Тридцать миллионов, - молодой парень, на которого никто до этого не обращал никакого внимания, взмахом руки приковал к себе взгляд аукциониста после того, как вскрыл конверт с заочной заявкой с фиксированной ценой. Тридцать миллионов, - повторил он, застенчиво улыбнувшись и пожав плечами.
