Там повстречаешь на пути существ невиданных:
Как первый будет златокрылый василиск,
Второй-то будет грифон златоклювый.
Их расколдуешь от оков живой водою.
Затем и Леля дочь Сварожична заводит речь:
— Вот те вода живая, соками природными настоянна
На зверобое, чистотеле, чаге, подорожнике,
Ромашке, деревéе, пижме, чесноке, крапивушке,
Эфéдре, чабреце, календуле, алтее и солодке,
На úрном корне, хвое, бузине, столетнике,
Багульнике, полыни, редьке, лопухе-репейнике.
На стебельках, листочках, ягодках и корешках,
На корневищах, в русских землях проживающих.
Как прикоснетися вода живая к тленну телу —
Не токмо хворый разогнется, но и проснется мертвый.
Охрану Ирия священного — тых грифона и василиска —
Не мешкая проси о помощи великой, о подмоге.
Пусть грифон златоклювый собирает рать могучую,
Разбудит голосом моих божественных родителей —
И Ладу, и Сварога, и других богов от кабалы снотворной,
А также птиц-зверей всех, тварей поднебесных и подводных.
А ты садись верхом на василиска златокрылаго,
Он полетит во Ирий-сад ко черн-хлад камушку.
Как вот на небосводе путеводна звездочка зажглася,
Он Игорь свет Всеславьевич в нешутошный поход собрался.
Ишшо ведь брал с собою лазер-меч рентгенистый,
И вешал к поясу ту флягу со живительной водою.
А й целовался он, прощался с Лелюшкой Сварожичной,
А й обнимался, поклонялся до землицы рóдной матушке,
Да и бросал клубок заветный, русским духом сотканный,
И покатился светлый тот клубочек в сторону неведому.
Видали, как удалый молодец шел по Стрелецкой улице,
Да не успели разглядеть, как выходил из Аляксандровской слободушки.
А он ведь через речки быстроструйные да перешагивал,
Через поля широкие размашистые перемахивал,
Холмы, овраги он крутые перепрыгивал.
