— Что вы говорите?! — Мияко удивленно округлила глаза.
Я тоже в изумлении переводил взгляд с Харуё на ширму и обратно.
— Интересно, что этим рисунком хотел выразить художник? Может быть, у этой ширмы есть какая-то предыстория? — спросил я.
— Точно не знаю, хотя я много думала об этом… — Лицо у Харуё от смущения зарделось. — Наверное, недаром ее называют ширмой трех преподобных. Я слышала, что изображенных на ней людей зовут Соотоба, Короочеку и Осео, настоятель буддийского храма. Однажды, говорят, Соотоба позвал своего друга Короочеку и они вместе посетили преподобного Осео, чему тот был очень рад. Преподобный Осео угощал гостей блюдом, которое называется «тоокасан». Видите, у всех троих брови нахмурены? Почему, не знаю. Но мне известно, что первый олицетворяет конфуцианство, второй — синтоизм и третий — буддизм. И стало так после того, как они вкусили этого самого блюда «тоокасан». Иными словами, у трех разных вероучений один источник. Но я-то хочу рассказать вещь более чем странную… — И Харуё продолжила свое необычное повествование: — Эту комнату мы, как правило, запираем на ключ, но примерно раз в три дня проветриваем ее. И вот некоторое время назад мы с Осимой пришли сюда, чтобы открыть ставни, и мне показалось, что сюда кто-то заходил. Я поначалу не придала этому особого значения. Но когда через пару дней пришла снова, кое-что уже показалось мне подозрительным: ширма чуть-чуть, но сдвинута, ящик комода закрыт не плотно, и так далее, но ставни были на месте. Сначала я подумала было, что мне все это примерещилось. Но все же втайне даже от Осимы специально немного выдвинула ящик комода, отметила на татами место, где стоит ширма. И на следующий день тихонечко пришла проверить.
— Что-нибудь изменилось?
— Нет, в тот день ничего. Ну ладно, подумала я, мне просто показалось. А когда зашла сюда снова дня через три…
— То что?
— То заметила, что ширма сдвинута со своего места, а ящик комода оказался плотно закрытым.
— Да что вы говорите?!
Мы с Мияко переглянулись.
— Какие-нибудь следы остались на ставнях?
— Нет, следов не было. Я внимательно осмотрела ставни, вплоть до петель, на которые они крепятся. Никаких следов не нашла.
Мияко и я снова переглянулись.
— Со стороны сада сюда можно войти?
— Да. И из длинного коридора, по которому вы шли. Но дверь в коридор запирается.
— Может, это был кто-то из домашних?
— Вряд ли. Старший брат болен, не встает с постели. Бабушки? Не думаю. И Осиме тут делать нечего.
