Уильям слушал ее, совершенно забыв о своих собственных заботах и тревогах.
«В ней есть что-то необыкновенное… Странно, я знаком с ней так давно, но совсем не знаю ее, — думал Уильям. — Ее сдержанность — это сдержанность человека, который никогда по-настоящему не любил. Нет, она не любит Чарльза так, как женщина может любить мужчину… Она станет для него хорошей женой, но ему не суждено познать ее страсть».
— Так ты… переедешь к нам? — спросил он вслух. — Каро сейчас нуждается в тебе больше, чем когда бы то ни было. Возможно, об этом еще рано говорить, но, похоже, скоро у нас появится еще один малыш… Вспомни, что случилось этой зимой, и ты поймешь, что сегодняшняя буря больше не должна повториться…
— Каро не говорила мне… — озабоченно сказала Фанни. — Мне кажется, что…
— Что нам нужно было немного подождать? Согласен, но это был ее выбор.
— Возможно, следует предупредить леди Мельбурн, чтобы она впредь была более осторожна с Каролиной?
— Она уже знает, — буркнул Уильям, нахмурившись. — Каро сказала ей.
Фанни от изумления не нашлась что ответить, и Уильям добавил:
— Она могла забыть о том, что Каро в положении, или просто не придать этому значения — теперь это уже не столь важно. Слава богу, похоже, на этот раз все обошлось. Я думаю, когда мама немного отойдет, она обязательно извинится.
— Каро тоже хороша — подумать только, швырнуть чернильницей! Я не слышала, что именно сказала твоя мать, но, наверное, это были какие-то ужасные, непростительные слова.
— Да, это так, но, прошу тебя, Фанни: не вставай однозначно на сторону Каро. Это может принести больше вреда, чем пользы.
Так или иначе, но примирение — по крайней мере, внешнее — было достигнуто.
Леди Мельбурн настаивала на том, чтобы Каролина ничего не говорила ей о своей беременности.
— Ну что ж, раз она в положении, это многое объясняет… В том числе и ее выходку с чернильницей, — сказала она.
Официальная церемония примирения происходила в присутствии Фанни, играющей роль успокоительного для Каро. Надо сказать, что Фанни и сама с трудом сохраняла спокойствие, ибо не было никакого сомнения в том, что за сладкими речами леди Мельбурн скрывалась ее злопамятная недоброжелательность.
— Ты должна научиться держать себя в руках, это нужно всем нам, — сказала леди Мельбурн, поцеловав Каролину в лоб. — Бедный Уильям не вынесет, если его снова постигнет такое жестокое разочарование!
— Вы полагаете, что я вовсе не была разочарована, когда все мои надежды и ожидания закончились… ничем? — спросила Каро.
