— Даже и не думай! — воскликнула Фанни. — Это будет выглядеть ужасно бестактно и… бессердечно! Леди Мельбурн прекрасно знает, что Уильям всегда лелеял определенные надежды, и теперь, когда умер бедный Пенистон, они могут стать реальностью! Она может подумать, что ты явилась к ней в дом для того, чтобы порадоваться ее горю. Похороны назначены на завтра, и там соберется вся семья.
— Я тоже стану членом их семьи! — нетерпеливо воскликнула Каро.
— Но пока это еще не так! Тетя Генриетта и понятия не имеет о твоих намерениях, а когда узнает, то наверняка придет в ужас!
— Только глупец может поверить, что я могу приехать в Мельбурн-Хаус, чтобы порадоваться смерти Пенистона, которого всегда так любила и чью кончину теперь искренне оплакиваю. Знаешь, леди Мельбурн можно назвать кем угодно, но только не дурой. Впервые в жизни я чувствую, что мы с ней близки, и восхищаюсь ею — лорд Грэнвилл обо всем рассказал нам, и я бы на ее месте поступила бы точно так же. Ты слышала о том, что миссис Мастерс, это очаровательное создание, последние несколько лет была любовницей Пенистона? Они скрывали свои отношения, но когда леди Мельбурн поняла, что конец ее сына уже близок, она забыла обо всех условностях и приличиях и послала за миссис Мастерс.
— Я слышала об этом, — сказала Фанни.
— Этот поступок достоин восхищения! Это так на нее не похоже. Впервые в жизни она думала не о том, что скажут о ней другие, а о своем сыне. Бедный Пенистон! Он, наверное, очень любил миссис Мастерс, раз ради нее решил остаться холостяком. И как благородно со стороны матери разрешить любовнице сына провести рядом с ним последние дни…
— Возможно, теперь им вдвоем будет легче пережить такое горе.
— Да, я тоже так думаю.
Каролина перестала ходить взад и вперед по комнате и остановилась перед Фанни.
— Как необоснованны и абсурдны твои попытки удержать меня от встречи с Уильямом! Неужели ты думаешь, что он мог забыть меня, а я — его?!
— Я думаю, что на некоторое время ты должна оставить его в покое, пока же все, что ты можешь сделать, — это написать ему и его матери письмо.
Спустя несколько мгновений Каро неохотно сказала:
— Пожалуй, ты все-таки права. С моей стороны неблагоразумно совершать поступки, которые могут быть превратно истолкованы, а уж в этом искусстве леди Мельбурн не сыскать равных. Увы, но это и есть то единственное препятствие, которое мешает нам с Уильямом пожениться.
— Насколько я помню, раньше ты говорила, что все дело в излишней мягкости Уильяма и его склонности во всем уступать тебе?
