Фанни неуверенно покачала головой.
Каро порывисто обняла ее:
— Все говорят, что меня нельзя не любить, и ты тоже полюбишь, обязательно полюбишь.
Вошедшая миссис Мартин, увидев, что девочки сидят обнявшись, удовлетворенно произнесла:
— Да я вижу, вы уже подружились! Вот и хорошо, ее светлость будет так рада! Собирайтесь, сейчас подадут экипаж. Его королевское высочество сегодня вечером дает бал, и ее светлость должны немного отдохнуть, но прежде она хочет посмотреть, как устроилась наша маленькая мисс.
— Я сама займусь этим, — уверенно заявила Каролина. — Пойдем со мной, Фанни. У нас дома очень мило, правда, мы часто будем бывать здесь — тетя Джорджи обожает, когда мы к ней приезжаем. Мама скажет слугам, чтобы они переставили мебель в моей комнате, и мы прекрасно разместимся там вдвоем.
По счастью, Фанни легко привыкала к новой обстановке и вскоре стала полноправной обитательницей Девоншир-Хаус, равно как и не менее великолепного особняка на площади Кавендиш.
Родившись и проведя большую часть своего детства в совершенно ином окружении, она не принимала причуд и чудачеств своей новой семьи столь же безоговорочно, как это делали Каролина и ее братья. Но шли годы, и постепенно она стала понимать многое из того, что раньше повергало ее в глубочайшее удивление.
Вскоре она обнаружила, что для Каролины и ее друзей деньги не имели особого значения — исключительно потому, что они никогда не испытывали в них недостатка. А с тех пор, как обе девочки немного подросли, взрослые и вовсе перестали интересоваться их карманными расходами.
Леди Бесборо обещала не больше того, что она могла и хотела исполнить, говоря, что Фанни станет одной из ее дочерей.
— Они с Каро просто неразлейвода, — рассказывала она Джорджиане. — Почти так же, как и мы с тобой, сестричка.
Но никто и не догадывался, что вначале неосознанно, а позже — с твердой решимостью Фанни боролась за то, чтобы сохранить свое собственное «я». Она боялась одиночества и поэтому нуждалась в дружбе Каролины, но при этом какая-то часть ее «я» всегда словно стояла в стороне, наблюдая за жизнью того человеческого существа, частью которого являлась она сама.
В ее характере смешались независимость шотландцев и отрешенность французов; оба эти качества плохо уживались с романтичной женственностью, унаследованной Фанни от матери.
Она держала свою клятву, данную Каролине, а Каро опекала ее на протяжении тех первых лет, когда она пыталась отыскать свое место, свою собственную нишу в жизни этой большой семьи.
