Соколов глядел на собеседника чуть иронично.
— Сделать послу Фридриху Пурталесу бесценный подарок? Ну и приключение! А сколько было обещано заплатить?
— Триста тысяч рублей.
— Щедро! И все, конечно, фальшивые?
— Я этого не знаю.
— А способ передачи денег?
— Я даже не стал спрашивать. Я ведь не собираюсь их получать. Может, мне домой принесли бы. При первой встрече я хотя и не имел при себе оружия, но хотел схватить этого типа.
— Однако он оказался не дураком?
— Да, эти люди все продумали. Тип вытащил револьвер, упер мне в спину и приказал: «Идите вперед и не оглядываться! Если подымите шум, тут же пристрелю. Вперед, до конца улицы!» Я двинулся в указанном направлении. Шагов через двадцать оглянулся — типа нигде не было видно.
Соколов незаметно и с наслаждением потянулся в кресле. Спросил:
— И что же дальше?
— Я сказал типу, что подумаю. Сначала хотел направиться в отдел контрразведки. Но потом решил, что эта история может на меня бросить тень. Я решил, что, когда ко мне вновь подойдет этот тип, обязательно его арестую. Или застрелю. Вот видите, — он подошел к вешалке, влез в карман своей шубы и достал револьвер. — С той поры хожу вооруженным.
Разоблачение
Зоркий Соколов сразу разглядел: карманная модель 1909 года системы «смит-и-вессон», так называемый «усовершенствованный», ствол шести дюймов.
Соколов уставился своим знаменитым буравящим взглядом в приятеля. Тот заерзал, завертелся. Нервно спросил:
— Что вы меня гипнотизируете?
— А вы разве не догадываетесь?
— Я вам все по-дружески рассказал, а вы словно не верите мне. Странно, право.
Соколов вскочил с кресла, побегал вперед-назад по ковру, словно не зная, куда девать избыток энергии. Остановился против Гарнич-Гарницкого, вонзил в него немигающий взгляд, укоризненно покачал головой:
— Ну, братец, странно, очень странно!
Гарнич-Гарницкий задумчиво посопел, повертел большими пальцами сложенных кистей рук и пожал плечами:
— Не понимаю, право, вы в чем-то меня подозреваете…
— У меня сторожем в мытищинской усадьбе служит некогда знаменитый «кассир» — взломщик сейфов Буня Бронштейн. Когда ему начинают отливать пушки, то бишь врать, он произносит старую еврейскую поговорку: «Если вы хотите иметь собеседника, то не держите его за дурака». — Соколов вдруг перешел на «ты»: — Если ты, Федор Федорович, хочешь иметь советчика, то не держи его за наивную институтку.
Гарнич-Гарницкий потупился.
Соколов продолжал:
— Почему германский агент приперся именно к тебе? Только потому, что ему есть чем тебя шантажировать. Ведь ежели ты ничем не запятнал себя перед этой шпионской публикой, то они никогда бы к тебе не полезли. Русский дворянин, действительный статский советник, директор картографической фабрики — нет, такого прельстить на измену за деньги невозможно. Гораздо проще и много дешевле завербовать кого-нибудь из твоих чертежников или топографов. Так, господин фантазер?
