- Знаешь, я тебе к лету кое-что купила, - говорит она, - каждый мальчик должен иметь эту вещь, но после того как мама по телефону пожаловалась на тебя, у меня к тебе одна просьба...
Что, что она говорит? Я киваю, а сам думаю о подарке. И вот он: моя бабушка, моя необыкновенная бабушка протягивает мне спиннинг.
- Ого! - выдыхаю я и начинаю метаться по комнате: где бы попробовать забросить блесну?
- Попробуй на лестнице, - советует бабушка, - там просторнее.
Мы выходим на лестничную площадку. Бабушка смотрит вниз через перила и наконец дает команду:
- Забрасывай, пока никто не поднимается... Только легонько...
Потом я целую бабушку в висок, туда, где вьётся подкрашенный в рыжеватый цвет седой завиток, и бормочу:
- Спасибо...
- Только у меня к тебе одна просьба, - повторяет бабушка.
Помню чёрную катушку спиннинга и красное из стекловолокна удилище (да оно и сейчас стоит в кладовке), помню блесну, которая, как звезда по ночному небу, в одно мгновение пронеслась в лестничной темноте. Но просьбу, которая пролетела мимо моих ушей быстрей блесны, не помню...
Но может, вспомню просьбу, которую бабушка написала, написала зимой, недавно, полгода назад... Письмо куда-то подевалось - я, наверное, прочёл его и выбросил, - но у меня и сейчас перед глазами всё, что там было написано:
"Дорогой Костенька! Сегодня меня навестила мама. Это письмо я хотела передать через неё, но решила, что получить его по почте тебе будет интереснее. После мамы пришёл врач и выписал мне такое лекарство, что надеюсь, к субботе, к твоему приходу, я буду как огурчик. Соседка принесла мне бананы, они ещё зелёные и ни за что не желают желтеть, но, думаю, к субботе смилостивятся. Ты придёшь, и мы с тобой спечём пирог, поиграем в шашки. Только у меня к тебе одна просьба..."
Вижу каждое слово в письме: и про бананы, и про пирог, и про шашки, но просьбу, только одну просьбу бабушки, моей необыкновенной бабушки, слова, по которым я пробежал глазами, как по чистой пустой строчке, не вижу...
Бабушка!
