Но, впрочем, понимать теперь я начинаю:
Не взят ли, может быть, он маменькой в залог?
А! ключик здесь, привязанный тесьмою.
Что, если я его возьму да и открою?
(Отпирает.)
Что это! Боже мой! Чудеснейший убор!
Мне видеть не пришлось такого до сих пор!
Его б и дама знатная надела
И на гулянье в нем отправилась бы смело.
Цепочку бы надеть: какой приму я вид?
Чья ж эта роскошь вся? Кому принадлежит?
(Наряжается и смотрит в зеркало.)
Хоть серьги мне иметь хотелось бы ужасно!
Наденешь их – и вот совсем уже не то!
К чему красивой быть? Совсем, совсем напрасно!
Не худо это – я, конечно, в том согласна;
Да люди красоту нам ставят ни во что
И хвалят только нас из жалости. Вот слава:
Все денег ждут,
Все к деньгам льнут;
Ах, бедные мы, – право!
Сцена 9
ГУЛЯНЬЕ.
Фауст прогуливается в раздумье. Подходит Мефистофель . Мефистофель
Клянусь отвергнутой любовью, бездной ада!
Клялся бы хуже я, да нечем, вот досада!
Фауст
Я не видал еще подобных морд!
Что там могло с тобою приключиться?
Мефистофель
Я рад бы к черту провалиться,
Когда бы сам я не был черт!
Фауст
Да ты не спятил ли, приятель?
К лицу ль тебе беситься, кстати ль?
Мефистофель
Подумай: ценный наш убор
Стащил у Гретхен поп, как вор.
Мамаше Гретхен показала,
А той сейчас же жутко стало:
В молитвы вся погружена
И чуткой быть приучена,
Повсюду нюхает она,
Свята ли вещь или грешна, —
А тут разгадка, видимо, простая:
Что святость в этом ларчике плохая.
«Дитя мое, – старуха шепчет ей, —
Неправое именье – лютый змей!
Снесем его царице мы небесной —
И манны нам пошлет она чудесной».
Бедняжка Гретхен от таких речей
Поморщилась, надула молча губы:
Дареному коню не смотрят, дескать, в зубы;
И чем же, мол, уж так безбожен был,
Кто мне сережки подарил?
Мать между тем попа призвать успела.
Тот сразу видит, в чем тут дело.
«Поступку вашему я рад, —
Им говорит он с постной рожей, —
Кто воздержался, тот богат».
Желудок, мол, хорош у церкви божьей;
Немало стран уж слопала она
И несвареньем все же не больна.
Одна лишь церковь может, без сомненья,
Переварить неправые именья.
Фауст
Да, все берет она сегодня, как вчера!
Король и ростовщик – такие ж мастера.
Мефистофель
Потом браслеты, кольца, брошки
Загреб он, как грибы в лукошке,
Прибрал – спасибо не сказал,
Как будто горсть орехов взял,
И посулил за то награды
В раю, а те стоят – и рады!
Фауст
А Гретхен?
Мефистофель
Мучится, жалеет:
Подарок спать ей не дает,
И день и ночь с ума нейдет,
А с ним – кто так дарить умеет.
Фауст
Бедняжка! Как ее мне жаль!
Другой достать для ней нельзя ль?
