Глядим – лощина, а вокруг все скалы,
А в той лощине ели да ручьи;
Под елями, глядим, сидят менады
И все по сердцу делом заняты:
Те облетевший снова навивают
На тирсы плющ, а те между собой
Перекликаются вакхическим напевом —
Вот жеребята резвые порой,
Ярмо покинув, так зовут друг друга.
Но женщин царь несчастный не видал:
И так сказал тогда он: «Чужестранец,
1060 Мне этих самозванок не видать:
Вот если б на какой-нибудь пригорок
Мне влезть, с верхушки ели посмотреть,
Я разглядел бы хорошо бесстыдниц».
И чудо первое тогда наш гость явил.
Была там ель, под облака верхушкой:
Вот он ее берет и тихо-тихо стал
Клонить к земле. Как гибкий лук круглится,
Или под циркулем – волнистая черта,
Так до земли, круглясь, она склонилась
В его руках – не человек то был.
1070 И вот, на ветке усадив Пенфея,
Гость начал потихоньку ель пускать,
Он наблюдал, чтоб всадник не свалился.
И прянула вершиной ель в эфир,
А на хребте ее сидел несчастный.
И вышло так, что всадник на виду,
А вниз менад ему почти не видно.
Сначала не заметили его.
А я смотрю – уж гостя подле нету,
И вдруг какой-то голос зазвучал
Из синевы воздушной, будто Вакха;
И мне слова послышались:
«Юницы,
1080 Я вам веду того, кто осмеял
Меня и оргии. Пусть дерзкий вам заплатит!»
И засиял божественный огонь
Между землей и небом в это время.
Ни дуновенья ветра. Охватило
Безмолвие и мягкий луг, и лес,
И голоса звериные замолкли…
Но женщины не разобрали слов,
Насторожились только, озираясь.
И вот опять призыв его звучит.
Тут Кадма дочери признали голос бога
1090 И с места прянули… И легче голубей
Они несутся в напряженном беге;
Агава, сестры с ней, другие следом,
И дуновенье бога вихрем мчит
Через ручьи вакханок и стремнины.
Вот господина моего они
Заметили на ели. По соседству
Утес нашли и камнями швырять
В него пошли; ветвями отбивался
Он, сколько мог. Там тирсы засвистали
По воздуху. Но в бедную мишень
1100 Не удалось попасть им, как ни бились:
Уж очень высоко тогда сидел
Беспомощный Пенфей на этой ели…
И вот они, набравши сучьев дуба,
Стараются (железа нет у них)
Ель отделить от корней – все напрасно.
Попытку бросили и эту. Стала мать
Тут говорить: «Давайте станем кругом,
За дерево возьмемся – и авось
С вершины мы тогда достанем зверя,
Чтоб тайн священных он не разгласил».
Без счету рук за ель тут ухватились
1110 И вырвали с корнями… наверху
Сидевший падает на землю, испуская
Немолчно жалобы: он гибель увидал.
И вот всех прежде мать его, как жрица,
Бросается на жертву. Тут Пенфей
С волос срывает митру, чтоб признала
