— Угу. Только деньги нужны. Которых нет.
— Нет, так будут. Ежели хороший навар с войны будет — у меня займешь, по-дружески. Ты вообще к флоту присматривайся — неплохое это дело.
— Спасибо, Ваня, за заботу! Удачи тебе.
Яган спрыгнул на пирс и неспешно пошел к берегу: в синем халате с желтым поясом, на поясе — кинжал в простых ножнах, на голове новенькая белая чалма. Рязанский холоп Иван. Ныне Яган-ага, лучший бомбардир повелителя правоверных его величества султана Мехмеда Фатиха. Осудить его за предательство? А кого он предал-то? Родину, где жил рабом да рабом бы и умер? Так, наверное, лучше ислам, чем такая Родина. Яган свой выбор сделал — плох он или хорош, но это его путь. И дай Бог (или Аллах) ему счастья.
Олег Иваныч положил голову на скамью — спать. Как вдруг услышал шепот. Кто-то называл его по прозвищу:
— Эй, Ялныз Эфе! Да не спи.
Шептал гребец с передней скамьи. Не с той, что непосредственно перед Олеговой, а со следующей. Шептал осторожно, стараясь не привлечь внимание надсмотрщика-подкомита, не разбудить спящих.
— Ты кто? Неужели русский?
— Нет. Я грек. Но дружил с русскими и знаю речь. Ты говорил с турком о Морее?
— Допустим.
— Я моряк и хорошо знаю те места. У тебя там друг?
— Ты очень любопытен… не знаю твоего имени.
— Илия. Илия Костадинос из Андравиды, города на севере Мореи.
— Я Олег. Местные называют меня…
— Я знаю. Ялныз Эфе. И знаю, что тебя хотели казнить. Слухи по галере разносятся быстро. Тебя здесь многие знают. Вернее, твое имя и подвиги.
Кто-то заворочался, застонал во сне на соседней банке. Илия замолк. Протопали по куршее шаги подкомита, затихли где-то на корме, у капитанской каюты. Золотистая луна повисла над палубой, и тонкие высокие мачты отбрасывали на спокойные воды залива черные расплывчатые тени. Олега со страшной силой клонило в сон. Но спать нельзя было! Ведь неизвестный друг Илия Костадинос явно не сказал всего, что хотел сказать. И может быть… Ага! Вот он, шепот…
— Да, Илия. Я не сплю.
— Ты собираешься быть рабом, Ялныз Эфе?
— Гм! Конечно же, нет. Но каким образом освободиться — вот вопрос.
— Добыть свободу просто, — снова зашептал Илия, — но и опасно, и трудно. Твое весло — там новые люди. Кто они, что думают, храбры ли? Знаешь язык поляков?
— Нет. Но, наверное, смогу понять.
— Хорошо. Тогда это твоя задача. Сделай так, чтобы они поверили тебе. И будьте готовы.
— К чему?
— Скоро узнаешь. Спокойной ночи, Ялныз Эфе. Рад знакомству.
— Взаимно.
Олег Иваныч долго не мог уснуть. Нахлынувшие эмоции переполняли его, он боялся даже подумать о том, что стоит за ночным разговором с Илией, боялся, чтобы не спугнуть невзначай неожиданно появившуюся надежду. Пусть небольшую, пусть пока робкую.
