— Пан Олег?
Кто это прошептал-то? Неужели…
Ну, точно! Прекрасная пэри с серебряным кувшином.
— У стены беседка. Жди. Осторожен будь.
Захлопнулась резная дверца. Олег Иваныч незаметно осмотрел других охранников — слышал ли кто разговор? Нет, не должны бы. Слишком далеко, да и голос пэри был тих, как шепот песка.
Он выждал время. Незаметно нырнул в кусты жимолости. Никто и не заподозрил ничего. Только вышедший к фонтану мальчик с накрашенными губами бросил на мощную фигуру Олега Иваныча быстрый взгляд. И сразу же отвернулся, ушел.
Олег Иваныч, таясь, обогнул олеандры. Вот и беседка. Тишина. Никого вокруг. Лишь ветер лениво шевелит листьями.
В беседке стояла низенькая широкая скамейка из крепкого бука, покрытая стеганой ватной накидкой с вытканными серебряными нитками цветами. По поддерживающим крышу столбам, по самой крыше вилась изящная вязь арабесок. Журчал ручей. Пахло мятой и апельсинами.
Она появилась неслышно, словно видение. Молча села рядом, сбросила на пол чаршаф. Точеное, словно из белого мрамора, лицо. Вьющиеся темные волосы. Глаза серыми искрами…
— Пани Гурджина! — ахнул Олег Иваныч.
— Вижу, узнал.
Еще бы не узнать! Пылкая польская красавица Гурджина Злевска, по слухам, любовница самого короля Казимира. Город Троки в Литве. Неудачное новгородское посольство. Дуэль со шляхтичем Кшиштофом Ольшанским — хорошим парнем оказался потом шляхтич. И романтическое знакомство с Гурджиной, закончившееся свиданием в ее спальне… Олег Иваныч не считал тогда, что так уж виноват перед Софьей — даже и помолвлен тогда не был. И насчет Гурджины не планировал никаких отношений. Но вот — неожиданно встретил ее здесь, во дворце султана Мехмеда! Как? Откуда?
Не надо было и спрашивать. Гурджине хотелось выговориться. Невеселая, в общем-то, история. Обычная, в общем-то. Ссора с престарелым монархом. Южный городок Каменец недалеко от Днестра — спорный меж Литвой и Польшей. Молодой любовник и постылый муж, старый пан Злевский. Романтический побег на неоседланной лошади… И татарский аркан как завершение сцены. Затем понятно: рынок в Крыму, Стамбул, сераль султана.
Наложница. Красивая полька некоторое время пользовалась благосклонностью султана — что вызывало жуткую ненависть остальных жен, числом около трехсот. Правда, ненависть была недолгой: через какое-то время султан переключился на молодую сирийку. Теперь уже ненавидели ее. И, странное дело, Гурджина тоже испытывала к юной сопернице далеко не самые лучшие чувства. Так и жила — на положении прислуги — всеми забытая, никому не нужная, под пристальным надзором евнухов. Попробуй заведи с кем какие шашни — вмиг головенку отрубят! Пустая, никому не нужная жизнь…
