Отправив гонца к великому князю, Силантий с отрядом поскакал к городу — предупредить жителей, организовать оборону — полномочия даны ему были широкие. Успеть бы только, успеть бы… По пути всех московских воинов забирал с собой Силантий. Тем более не пропустил Матоню с людишками — княжью грамоту показав, живо велел в дозорах по самому берегу ехать да обо всем докладывать.
Вот и поехал Матоня, плюнув. А куда деваться-то? Хорошо хоть не спрашивал воевода Силантий, чего это он, Матоня, тут болтается, ежели государевой волей в Новгород послан? Не примыслил бы Матоня, что и ответствовать. Потому даже рад был от прямого пригляду избавиться, рысью ускакал дозорить. Не столько, правда, врагов высматривал, сколько от Силантия таился. Задумал даже, гад, в Москву от Силантия тайно отъехать, приотстал от отряда своего, в кустах хотел схорониться. Там и достал его быстрый татарский аркан.
Передовые лазутчики Ахмата через Оку переправились, за «языками». В самый раз взяли Матоню, кинули в лодку да повезли к своему хану. Жди, Митрий, дожидайся!
Вид городских стен привел Силантия в ужас. Он хотел уж было повесить начальника ополчения на городских воротах, да потом махнул рукой — чего уж теперь. Об обороне думать надо. Организовывать. А как ее организовывать? Вернее, с чем? Ни укреплений нормальных, ни пушек, ни ручниц. Даже самострелов больших и то не имелось, одни малые. Плюнул Силантий, выругался да велел всех мужчин к стенам городским собирать — расставил, как смог, хоть что-то.
Утречком, на рассвете, в день 29 июля злой необъятной тучей навалились на город татары. Появились из степи внезапно. Словно волки, обложили Алексин с разных сторон, кинулись…
— Алла! Алла!
Набег! Полон! Женщины!
Десятки тысяч татарских коней топтали траву перед маленьким несчастным городом. Десятки тысяч всадников выли, кричали, ругались, осыпая защитников тучами стрел.
Передовые тумены с разгону бросились на стены. Подгоняемые плетьми полуголые пленники — женщины и подростки — тащили длинные лестницы, заполняли своими телами рвы — по ним, еще живым, скакали татары, прыгали с коней на лестницы и лезли, лезли, лезли на ветхие городские стены, беспрерывно, волна за волной.
Организованные Силантием защитники сражались достойно. Все, от мала до велика, вышли на стены. Понимали: иного выбора у них нет. Мужчины грудью встали на заборолах, сбивали нападавших вниз, отбрасывали длинными крючьями лестницы. С поросячьим визгом татары падали вниз, поливаемые кипящей смолой. Кипели котлы — дрова приносили женщины и дети, разбирая собственные дома.
