— Посмотри еще на деревья. Тут есть каштаны. Дубы. Рябины, а еще березы. Как ограждение. Граница для создания внутреннего покоя. Такие есть у христианских погостов. То есть, эти деревья были посажены еще позже. Вероятно в последние несколько столетий, когда и была построена церковь. Удивительно. Какая находка!
Люк молчал и только смотрел на напряженное, заинтересованное лицо Хатча.
— Могилы каменного века построены, наверное, тысячи за три лет до нашей эры. Они такие старые, что похожи теперь на груды камней. Я прошел бы мимо, если б не увидел рунные камни и церковь. Кромлехи и коридорная могила были уже почти полностью засыпаны. Либо разрушены. И видны лишь частично, понимаешь? Но в какой-то момент все это было сохранено. Не недавно, а где-то в последние несколько столетий. Они не сохранились бы в таком состоянии, если б о них не заботились. Кто-то присматривал за этим местом примерно четыре тысячи лет, пока еще церковь не была заброшенной, а каменные могилы опрокинутыми.
Люк внимательно посмотрел на него, ожидая финального резюмирования, которое пролило бы свет на то, как это поможет им выбраться из леса. Потому что не хотел, чтобы энтузиазм Хатча закончился рефреном, что они заблудились в лесу с неисследованным захоронением, которому 4000 лет. И что они потратили сегодня шесть часов, чтобы прийти к нему по старой тропе. Тропе, со следами от колес телеги, ведущей от тех жутких домов, затерянных среди деревьев. Хатч подмигнул ему. — Давай, пошли в часовню.
Каменный ярус у фундамента просел в черную землю, а следующий ярус сполз вниз, накренив все строение к земле. Прямые углы и линии выгнулись. Все здание перекосило. Крыша отсутствовала. Некоторые балки с шиферной плиткой сохранились, обнажившись как кости почерневшей грудной клетки. Трехоконные переплеты с обеих сторон были лишены стекол. Остатки сгнивших деревянных ставень свисали с железных шарниров. Всякие другие видимые металлические части либо почернели, либо проржавели насквозь.
В двадцати футах от разрушенного крыльца часовни молча сидели на своих рюкзаках деморализованные и обессиленные Фил с Домом. Дом снова закатал штанину и придерживал грязную повязку, наложенную Хатчем на распухшее колено. Его рот был разбит, а из рассеченной нижней губы все еще текла по грязному подбородку кровь. Кончик носа покраснел и распух, верхняя губа была малинового цвета. Из ноздрей торчали кусочки туалетной бумаги.
Стоя у крыльца часовни, Люк с дискомфортом понял, что впервые после их с Домом драки они оказались так близко друг от друга. Он с трудом мог поверить в случившееся. Событие, заронившее в него стыд и беспокойство относительно собственной вменяемости. Он был обессилен, сахар в крови понижен… он почти не спал последние трое суток… и все же. Это он напал на Дома. На Дома, своего друга.
