«Ну, а твой профессор Богуцкий здесь при чем?» нетерпеливо спрашиваю я.
«О Богуцком речь будет впереди, — говорит Петя. — Я слышал о нем очень давно, хотя в лицо никогда его раньше не видел. Это очень знающий и способный человек, но с некоторыми существенными недостатками. Он очень замкнутый и нелюдимый. Свою работу ведет всегда как-то обособленно, все старается своими силами сделать, редко к кому обращается за помощью. Видно, что большой индивидуалист. Вот и теперь. Но я уж лучше все расскажу по порядку.
Богуцкий и несколько работников его лаборатории остались в Ленинграде временно, как и мы. Они тоже слышали тогда сильный взрыв и обратили внимание на лопнувшие и у них в комнатах плафоны. Богуцкого это заинтересовало, поскольку его специальность — акустика и электроакустика. Ему было известно, что у нас в корпусе «Б», который он считал совершенно пустым, тоже были плафоны такой же формы. И вот, чтобы убедиться в своих предположениях, он пошел вечером в наш корпус, причем уверяет, что входная дверь была плохо закрыта, так что он совершенно свободно ее открыл».
В этом месте рассказа Петя стал улыбаться.
«В общем, ты его здорово напугал, — продолжал он. — Богуцкий от неожиданности побежал к выходу, не соображая даже, что делает. Пришел в себя только в парке и решил, что поступил по-мальчишески. На другой день я встретил его у разбитого самолета — я, конечно, не знал, что это он был в нашем корпусе. А вечером профессор, проходя с товарищами мимо нашего корпуса, услышал передачу моих пластинок. Очень заинтересовался этим и остановился под окном, чтобы разобраться, в чем дело. Естественно, когда он увидел свет твоего фонарика, то предпочел тут же удалиться, чтобы не вступать в излишние объяснения».
«Странно, — замечаю я Пете, — что ты не нашел нужным все это мне сообщить раньше».
«Не мог, — отвечает Петя. — Дал слово. Слушай, что было дальше…»
А дальше было вот что. Через несколько дней Богуцкий повстречал Петю в парке.
«Правда ли, — спросил он, — что вы записываете звуки бомбежки на граммофонные пластинки?» «Правда», отвечает Петя.
«Мне очень хотелось бы получить у вас одну пластинку, где запечатлен взрыв в виде длительного звука. Я, кажется, такую у вас слышал».
Ну, Петю, конечно, все это очень заинтересовало.
«Зачем, — говорит, — вам она нужна?»
Богуцкий ответил что-то неопределенное. Пете же было жалко расставаться со своей пластинкой.
«Объясните, — говорит, — толком, а то не дам!»
