. Кутузов не был прекраснодушным говоруном, который любил в офицерских компаниях обсуждать теорию военной науки: он был настоящий офицер-«фрунтовик», для которого практика военного дела имела не меньшее значение, чем книжная премудрость. В молодости он был не просто искатель приключений, «волонтер», ищущий острых ощущений: он, как и отец, был офицером-тружеником, для которого «наука Морицев» была не просто обязанностью, но и удовольствием, что со всей очевидностью подтверждают документальные источники екатерининского царствования. В его отношениях с нижними чинами не было ни наигранности, ни лукавства, которые он с некоторых пор обнаруживал с равными по чину. Не следует забывать, что будущий полководец принадлежал к первому поколению офицеров, начавших служить после Указа о вольности 1762 года, следовательно, многие понятия он унаследовал с петровских времен, когда разница между нижним чином и служивым дворянином была не столь велика. В 1812 году юный сослуживец Кутузова отмечал особое свойство Светлейшего, бросившееся ему в глаза: «Нрава он был резкого и даже грубого, но солдаты его любили. Он умел говорить с ними». Другой соратник фельдмаршала отмечал: «Он сохранил для нас
древний характер (выделено мной. —
Л. И.) и российской грубости, и русской доброты». Таким образом, даже к началу XIX столетия исторический характер Кутузова для большинства окружающих представлял собой пережиток, уходящий в подзабытое прошлое. Что же говорить о нас, пытающихся навязать полководцу понятия и привычки человека нашего времени, в котором мы и сами разбираемся с трудом? У Михаила Илларионовича не было наших проблем в поисках пути; смыслом его жизни была государева служба, и все его беды и радости были связаны с ней.
…Турецкий десант располагался на левом, высоком берегу реки в двух лагерях; передовые войска турок занимали выгодную позицию у деревни Шумы (Шумны), прикрытую каменными стремнинами («каменными линиями»). Граф Мусин-Пушкин лично возглавил атаку двух каре на правый ретраншемент неприятеля; впереди его колонны шел гренадерский батальон подполковника Голенищева-Кутузова. По иронии судьбы 23 июля воюющие стороны вступали в бой, не зная о том, что между обеими державами уже заключен мир: известие об этом пришло только 27 июля. В реляции главнокомандующего князя В. М. Долгорукова на имя Екатерины II сообщалось: «Как только войска повели атаку, они были встречены жесточайшим огнем из пушек и ружей. Неприятель упорно защищался более двух часов, атакующие каждый шаг добывали кровью. Наисильнейшая пальба не умолкала с обеих сторон. Мусин-Пушкин приказал атаковать в штыки и продраться в ретрашемент, что и исполнено было с левой стороны, где самое сильное сопротивление оказано гренадерскому батальону…»
