Кажется, что эти слова составляют сущность характера Михаила Илларионовича Кутузова, «воина и царедворца», которого принц де Линь называл в числе лучших русских генералов. «К тому же, — как выразился историк об одном из современников полководца, — он жил в эпоху, поощрявшую способность сочетать тягу к удовольствиям с умением делать карьеру»>3. С самой ранней юности привыкнув бывать при дворе, полководец не воспринимал придворный этикет как тяжкую повинность: эта наука давалась ему так же легко, как и многие другие. В елизаветинское время явка на балы и маскарады была обязательной для всех приглашенных. На публичные маскарады являлись «все придворные и знатные персоны, и чужестранные, и все дворянство с фамилиями, окромя малолетних, в приличных масках». Очевидно, не пренебрегал этой формой общественного развлечения и Илларион Матвеевич, посещавший маскарады со всей «фамилией», достигшей нужного возраста. И конечно же все семейство готовилось к придворным праздникам заранее, строго соблюдая требование ни в коем случае «не вздевать каких непристойных деревенских платьев». На маскарадах устраивалась лотерея, где разыгрывались «золотые и серебряные галантереи», саксонский фарфор. В этих случаях семейство Голенищевых-Кутузовых, как и многие другие, возвращалось домой, оживленно радуясь подаркам и обсуждая яркие впечатления. О том, что Михаил Илларионович на протяжении всей жизни знал толк в маскарадах, свидетельствует его письмо супруге, написанное уже во времена Павла I: «Будет один большой маскарад для дворянства и купечества (как видим, на излете века „сословное представительство“ на маскарадах расширилось. — Л. И.), благородным всем быть в розовом, а не инако. Заблаговременно уведомляю, что сказывают, будет розовое очень дорого, и мне домину розовую надобно будет, один бал в робах, да балы у великих князей в другом платье»>4. Современный читатель может ли себе представить канцлера графа А. А. Безбородко, генерал-губернатора Петербурга генерала от кавалерии графа П. П. Палена и генерала от инфантерии М. И. Кутузова и все столичное дворянство в розовых домино? Тем не менее все это шилось у лучших портных. На придворных куртагах и в маскараде вершились государственные дела, плелись дипломатические интриги. «Говорилось не просто о политике Пруссии, Франции или Австрии, а о политике конкретных людей: Фридриха II, Людовика XV или Марии Терезии. С годами складывалось определенное отношение к их личностям, и политика властителя идентифицировалась с политикой государства. В глазах Елизаветы это придавало внешней политике элемент игры, интриги, увлекательного заочного соперничества или дружбы»
