. Но и это было далеко не все, что требовалось офицеру, которому, по мысли графа П. И. Шувалова, предписывалось «читать всех военных авторов и делать на них рефлекцы; рассуждать о всех знатных баталиях и акциях, и рассуждать те погрешности, от чего они потеряны, и те случаи примечать, чем выиграны, рассуждать же о настоящих политических делах в Европе и о военных силах других держав»
>25.
Проект генерал-фельдцейхмейстера подчеркивал значение географии и истории, впервые введенных в число наук, преподававшихся кадетам: «Знание гистории и географии политической нужно всякому, а необходимо дворянину, к военной службе приуготовляющемуся; гистория, открыв завесу древности, представит великих героев и полководцев; там увидит он лакедемонянина, сопротивляющегося с малым числом людей бесчисленной Ксерксовой силе, увидит побеждающего Павзания, представится ему мудрое и осторожное предводительство Ксенофонтово, увидит Александра с малым числом великие войски гонящего, и наконец, увидит великих римлян, вселенную в трепет приводящих; напоследок представятся ему восходящие и разоряющиеся царства, поверженные области и новые из них рождающиеся; все сие молодой человек, собрав в мыслях своих, несравненную пользу получить себе может; он, разбирая характер Сарданапалов, гнушается роскошному и сластолюбивому житью, а гнушаяся оному, самой роскоши и сластолюбию гнушается; удивляяся мужеству Леонидову, завидует ему, а мысли к подражанию склоняются <…>». Граф Шувалов был уверен, что история «больше в сердце молодого человека добродетелей вливает, нежели наистрожайшее нравоучение, а сколько подает военнослужащему пользы, того и описать не можно <…>», а «география политическая научает молодого человека: разделение земель, положение их, образ правления, показывает границы соседства, описывает корабельные пристанища, реки, озера и прочее, и тако возможно ли сомневаться, что знание сего офицеру нужно»>26.
Стремясь «с сердечным участием» обеспечить будущих офицеров-дворян знаниями, развивать их кругозор и прививать нравственные начала, сам граф Петр Иванович Шувалов отнюдь не являлся образцом добродетелей. Он выдвинулся на высшие должности благодаря счастливому стечению обстоятельств: его жена Мавра Егоровна, урожденная Шепелева, пользовалась особой доверенностью императрицы Елизаветы Петровны. За период с ее вступления на престол и до 1748 года граф Шувалов прошел путь от первого придворного чина камер-юнкера до генерал-лейтенанта, получив высшие ордена Российской империи, значительные земельные пожалования, графский титул и должность генерал-адъютанта, но всегда, по словам Д. Н. Бантыш-Каменского, «желал большего и приступил к исполнению обдуманного плана». В числе придворных любимцев состоял тогда Бекетов, молодой человек красивой наружности, который по выпуске из кадетского корпуса в один год был произведен в полковники и стал генерал-адъютантом графа А. Г. Разумовского. Шувалов опасался, как бы со временем новый баловень фортуны не взял над ним перевеса. По этой причине он «вкрался в сердце неопытного юноши, выхвалял красоту его, чрезвычайную белизну лица и для сохранения на нем всегдашней свежести дал Бекетову притиранье, которое навело угри и сыпь. Тогда графиня Мавра Егоровна присоветовала Императрице удалить Бекетова от Двора, как человека зазорного поведения». Место Бекетова заступил Иван Иванович Шувалов, брат графа Петра. «В то время, как Иван Иванович, оставляя в покое зависть, не помышлял о приобретении богатства и наград», граф Петр Шувалов в полной мере реализовал свои возможности брата фаворита. Он стал кавалером ордена Святого Андрея Первозванного, «получил достоинство» генерал-фельдцейхмейстера, был пожалован конференц-министром, распорядителем «деланных вновь по его проекту медных денег», которые он имел право раздавать под проценты дворянам и купцам, управлял Артиллерийской и Оружейной канцеляриями, по важным делам присутствовал в Правительствующем сенате, исходатайствовал себе лучшие горноблагодатские казенные железные заводы и монополизировал поставку вин в Санкт-Петербург. Дело дошло до того, что князь Я. П. Шаховской однажды в присутствии брата Ивана Ивановича обратился к нему с предложением: «Ваше сиятельство! Теперь вы уже довольно богаты и имеете большие доходы, а я, при всех высоких титлах своих, и не мыслил еще о каких-либо приобретениях! Дадим в присутствии Его Превосходительства честное слово друг другу: отныне впредь не заниматься более увеличением нашего достояния, не следовать влечению страстей своих, отступая от обязанностей и справедливости, но идти прямым путем, куда долг, честь и общая польза сограждан будет нас призывать. Тогда только я соглашусь носить имя вернейшего друга Вашего»
