Ранним утром следующего дня наш агент «Гендель», возвращаясь домой после ночного дежурства, обратил внимание на голубой «фольксваген», заехавший одним колесом на тротуар и словно бы уснувший в крайне нелепой позе. «Гендель» служил в криминальной полиции. Он был шустрым сметливым малым. Такой псевдоним выбрал не потому, что любил музыку, а потому, что обожал свою хорошенькую жену, торговавшую граммофонными пластинками в музыкальной лавке.
Обнаружив за рулем «фольксвагена» мертвецки пьяного Дитера, агент отогнал машину к своему полицайревиру, а задержанного уложил спать в кладовой, предварительно изъяв у него все документы, после чего позвонил мне и попросил срочной встречи. Я знал, что «Гендель» зазря не поднимет человека с постели, поэтому без лишних слов оделся и поохал к нему. У агента было возбужденно-приподнятое настроение. Он чувствовал, что подцепил стоящую рыбину.
– Конечно, – пустился я в рассуждения, выслушав «Генделя», – фирма очень интересная, и нам не помешало бы иметь там своего человечка. А что, он сильно пьян?
– Тотально!
– Значит, ничего не помнит?
– Не должен помнить ничего.
– Ты, когда он очухается, дай ему кофе с бутербродом, а потом допроси по всем правилам. С протоколом. Скажи, что он задавил человека. Дай почитать соответственную статью Уголовного кодекса. О реакции немедленно проинформируй меня.
Задержанный оказался простодушным до наивности. Он, как на духу, поведал «Генделю» о том, что долгое время был безработным, а теперь принят на фирму с испытательным сроком и что ему придется регулярно навещать ГДР с целью профилактики установленного им оборудования.
После подписания протокола допроса агент швырнул на стол перед Дитером снимок трупа, раздавленного тяжелым грузовиком.
– Разве ты не помнишь, что натворил ночью?
– Боже мой! Кто это?
– Ты убил человека.
Рядом со снимком «Гендель» положил раскрытый УК ГДР. Нужная статья была подчеркнута карандашом. Несчастному парню светил чудовищный срок.
Дитера бил колотун. Он плакал, причитая.
– Спасите меня! Помогите мне, господин офицер!
– Ничего не могу поделать, – хмуро отвечал «Гендель», напялив на свою полицейскую физию маску сострадания. – Однако мне по-человечески жаль тебя… Попробую позвонить кое-кому. Возможно, тебе и помогут, если ты не будешь дураком.
Выйдя в соседнюю комнату, он коротко доложил мне по телефону:
– Парень спекся.
– Сейчас буду, – ответил я…
Это была самая быстрая вербовка в моей оперативной практике. Написав обязательство о сотрудничестве с советской разведкой, Дитер спросил:
