— Я сделаю вам кофе, — сказала она, чтоб хоть как-то ее успокоить. — Вам станет лучше.
Она налила в чашку кофе и осторожно поднесла Катрин. Женщина приняла ее дрожащими руками и стала с благодарностью пить, плотно закрыв глаза, словно пытаясь выбраться из бездны отчаяния. Луиза выдергивала из атласа нитки, приведшие к страшному недоразумению, и, повозившись некоторое время, показала его Катрин.
— Посмотрите же на этот кусок. Следов почти не осталось. Если его осторожно прогладить утюгом, то ничего не будет заметно.
Катрин заморгала красными распухшими глазами, осматривая проделанную работу. Без сомнения, атлас был как новенький.
— Да ты настоящая маленькая рукодельница, — призналась она, боясь поверить, что хотя бы одна катастрофа устранится сама собой.
— Меня мама научила.
— А также научила тебя читать чужие записки? — В голосе Катрин послышалась ирония, но девочка ее не уловила.
— Да, — наивно ответила Луиза. — Папа научил ее читать, а она — меня. А вы как научились?
Катрин вытерла мокрые глаза и шумно зашмыгала носом.
— Один из моих первых ухажеров, добрейшая душа, оплачивал мне уроки чтения и письма. Он скучал по мне, когда уезжал куда-нибудь далеко по делам, и хотел, чтобы я ему писала.
— Наверное, это был очень хороший человек.
Катрин глубоко вздохнула:
— Я его очень любила, хоть он и был втрое старше меня. У меня тогда была уютная квартирка на улице Суассон. Он внезапно скончался за границей, и адвокаты его жены вышвырнули меня на улицу.
— А вы уже тогда были швеей?
— Да, но он не хотел, чтобы я работала. Я, правда, тайком от него стала потом брать на дом работу, не потому, что нуждалась в деньгах, как сейчас, а просто чтобы чем-то занять руки и иметь возможность видеться с подругами. Понимаешь, я скучала по общению, по смеху, шуткам и всяким шалостям. Я уже через два или три месяца чуть с ума не сошла от одиночества. Поверь, на свете нет ничего хуже, чем когда ты сидишь в одиночестве и ждешь, когда мужчина, которого ты обожаешь, хотя бы на час-другой снова впустит тебя в свою жизнь. — Заметив, как внимательно слушает ее девочка, она решила взбодрить ребенка: — Не расстраивайся. У тебя будет все по-другому, когда ты вырастешь. Просто не делай ничего дурного, того, что не понравилось бы твоей покойной матери, и когда-нибудь ты встретишь хорошего молодого человека, который обязательно на тебе женится.
Луиза похолодела, услышав рассуждения Катрин об одиночестве. Она-то думала, что сполна испытала подобные чувства на кладбище и что это на всю жизнь наложило на нее свой ледяной отпечаток.
