— Поэтому ты ему и нравишься, — пробормотала Катрин. От нее не укрывались взгляды, которые Уилл бросал порой на Луизу, да девчонка и сама это замечает, хотя и не хочет в этом признаваться.
— Что такое? — Луиза повернула голову и посмотрела на Катрин.
— Ничего, — со вздохом ответила Катрин. Когда-то и она не отказалась бы пококетничать с Уиллом Расселлом, но она уже не та, и прекрасно знает об этом. В конце концов, доброта в мужчине — самое главное, хотя нельзя сказать, что Уилл не добр с Луизой. Мужчины всегда из кожи вон лезут, чтобы помочь хорошенькой молоденькой девушке, а дурнушкам приходится самим перебиваться.
Больная мадам Руссо объявила, что увольняется. Очень многим было жаль с ней расставаться, но даже те, кто сначала был рад ее уходу, теперь принял бы ее обратно с распростертыми объятиями. Ее преемница, мадемуазель Нанетт Денев, маленькая темноволосая молодящаяся женщина, оказалась сущим деспотом. Она все устроила по-своему: рассадила старых подруг, чтобы они не могли друг с другом разговаривать, открыла вентиляционные отверстия, несмотря на протесты гризеток, в первую же неделю уволила вздумавших с ней поспорить двух вышивальщиц и затеяла битву с Уиллом. Нанетт Денев вздумала и его подчинить своей власти, он же упорно сопротивлялся и не изменил метод своей работы. Когда она решила по-своему оборудовать его мастерскую, Расселл попросту выставил ее. Тогда она стала критиковать его работу, но кроил он как никогда безупречно и без малейшей задержки. Луиза пала первой жертвой в этой схватке: ей запретили появляться в мастерской. Луиза уже достигла той стадии обучения, когда осмелилась бы попросить мадам Руссо позволить ей скроить целую часть изделия по выкройкам мадам Камиллы и под наблюдением Уилла, но теперь это было невозможно. Луизе было особенно досадно, что Катрин отнеслась к этому без всякого сочувствия.
— Ты же научилась чему хотела, к чему так злиться?
Луиза ходила взад и вперед по квартире.
— Ну и что? Я самой себе хотела доказать, что смогу совершенствоваться в своей работе и научиться все делать безупречно.
Катрин, которая отдыхала, положив на скамеечку обутые в домашние туфли ноги, поправила за спиной подушку.
— Все равно я рада. А то научилась бы, на свою голову, еще чему-нибудь, если б и дальше заходила к Уиллу Расселлу.
Луиза с досадой затрясла головой.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня есть голова на плечах. Я не дурочка и не собираюсь рисковать.
