— Схожу куплю фруктов. Да и хлеба у нас на завтрак нет. — Мама попудрила нос. — Скоро вернусь.
Я снова уткнулась в книгу. Но мои мысли теперь были далеко от бедняжки Кэт, умиравшей в объятиях возлюбленного. Я вспомнила о том, что произошло вчера между мамой и Эдуардом. Увы, я не последовала совету Марго и, конечно же, с удовольствием подслушала их разговор, просидев битых полчаса в душной вонючей уборной в конце сада. Правда, они оказались на этой лавочке под инжиром уже после того, как я засела в сортире. Так что моей вины здесь почти не было.
— Ты не рассказывал мне, что дружил с Жанной.
— Дружил? Я даже плохо помню эту девушку в лицо.
— А ты вспомни. Могу тебе, между прочим, помочь.
— Чушь какая-то. Ты ведь знаешь, многие девушки просят у меня автографы.
— Ей ты его наверняка дал.
Я услышала, как мама закуривает сигарету. Она последнее время много курила.
— Что ты имеешь в виду?
— Говорят, она была на третьем месяце беременности. Не исключено, что тот маньяк, который считал себя отцом ребенка, вспорол ей живот.
— Но какое это имеет отношение ко мне? Я даже не знал, где она живет. Послушай, Женечка, у меня есть предложение продолжить наш разговор в ресторане. Сегодня такой замечательный вечер.
— Погоди, — упрямо возразила мама. — Сперва ты должен рассказать мне историю ваших взаимоотношений. Все равно рано или поздно я ее узнаю. Между прочим, мне решать — простить тебя или указать на дверь.
— Ах ты, моя любимая Кассандра. — Похоже, Камышевский попытался обнять маму, но она не далась.
Наконец мама сказала:
— У меня взрослая дочь. Как я смогу смотреть ей в глаза, если поселю в своем доме развратника?
— Но я же давно исправился, Женечка. Казанова превратился в Дон-Кихота. И всему виной ты, любовь моя.
— Хотелось бы в это верить. — Мама вздохнула. — И все равно прежде, чем решиться на столь отчаянный шаг в моей жизни, я должна знать кое-какие детали из твоего прошлого.
— Мое прошлое было очень скучным и однообразным, моя милая. Прошлое холостяка — это пыльная захламленная комната, в которой сердобольная душа наконец догадалась открыть форточку и впустить свежий воздух.
— Эдуард, повторяю: я должна это знать. Клянусь забыть навсегда обо всем и в дальнейшем не попрекнуть тебя ни единым словом. Скажи мне честно: у тебя с Жанной были интимные отношения?
— Нет, конечно. Как ты могла такое подумать? Мы с ней люди разного круга, даже, можно сказать, разных плоскостей. Совместить несовместимое так же невозможно, как заставить соловья кукарекать или кукушку петь, как…
