— Я его совсем не помню. А фотографий почему-то не сохранилось.
Я непроизвольно вздохнула.
— Женька их в печку бросила. Когда этот Казанова спутался с одной местной путаной. Потом он куда-то умотал и растворился в тумане.
— Отец умер от туберкулеза, — прошептала я, сглатывая непрошеные слезы.
— Официальная версия. В утешение слабонервным. Кабы не смерть, они прожили бы долгую счастливую жизнь.
— Ты не любила его. Почему?
— Ошибаешься: я его просто обожала. Но, думаю, тебе уже пора знать, что в старых семейных сундуках могут лежать не только подвенечные платья, но и рваные кальсоны.
— Мама показывала мне письмо, которое отец написал ей в больницу, когда она меня родила.
Марго широко зевнула.
— Пойду-ка в свою постельку. У меня вечером важное свидание. Нужно выглядеть на тысячу долларов и тридцать три цента.
Я задумчиво глядела на закрывшуюся за Марго дверь, пока не провалилась в глубокий безмятежный сон.
* * *
Я лежала на байковом одеяле возле забора за кустом терновника. Это было одно из немногих местечек в нашем саду, куда не доставали досужие взгляды обитателей общаги. Мне хотелось загореть ровно, чтобы щеголять в сарафане с открытой спиной, а потому я спустила с плеч верх купальника и закатала его на животе. Солнце жарило, как печка. По телу то и дело скатывались щекотные струйки пота. Да и мухи досаждали — эти одноклеточные бородавки вместо туалета бегали в заросли лебеды под собственными окнами.
До меня доносились голоса с веранды — бабушка и дедушка Егор сидели возле электрического самовара и по обыкновению беззлобно пререкались. Я закрыла глаза и задремала под звук их голосов. Шампанское, похоже, еще не выветрилось из моей крови.
Я не прореагировала на приближающийся топот ног — окрестная детвора даже в самое пекло совершала набеги на сады. Наши беспокойные соседи тоже промышляли мелким воровством. Внезапно топот стих. Вдруг я поняла, что мое уединенное местечко перестало быть уединенным. Открыла глаза и приподняла голову.
— Молчи. Сейчас все объясню.
У парня было нездешнее лицо. Он медленно присел на край моего одеяла. Повинуясь инстинкту, я отодвинулась.
— Как ты сюда попал? — задала я первый, пришедший на ум вопрос.
— Спрячь меня. За мной гонятся.
— Кто?
— Ее дружки.
— Чьи?
— Потом расскажу. В заборе оказалась плохо прибитая доска. Это и спасло меня от смерти.
Парень, выходит, воспользовался моим лазом. А я-то думала, о нем никто не знает.
— Отвернись. — Я быстро натянула на плечи бретельки купальника. — Ты не местный?
